Пароль: рододендрон

Солодкова Татьяна

Подруга надула губы, но спорить не стала, уж очень она любила безрассудства и приключения.

– - Но как вернешься, непременно расскажешь!
– - погрозила она мне пальцем и забрала переноску с котом.
– - Не переживай, о Нафаньке позабочусь, отдыхай там за всех нас!

Я улыбнулась ее энтузиазму, самой хотелось прыгать. Это сладкое слово -- свобода...

– - Ну, скажи хоть, где его нашла?
– - взмолилась Ксюша.

Я опять чуть было не ляпнула: "Кого?!", но тут сообразила, пожала плечами:

– - Сам нашелся, --

ну, честное слово, именно что сам!

– - Симпатичный, галантный, -- не унималась подружка.
– - Не чета этому самовлюбленному Костику, ясно теперь, почему ты дала тому от ворот поворот. Еще бы, такого красавчика отхватила. Блин, капец, как я рада!

На "красавчике" мои брови невольно поползли вверх, но комментировать эту тираду я не стала.

– - Ксюш, мне пора, -- напомнила я, не дав подруге разойтись на всю катушку.

Она закатила глаза, но сдалась и порывисто обняла меня на дорожку.

– - Удачи, -- шепнула Ксюша мне на ухо, -- оторвись там по полной...

***

Домой я вернулась только затем, чтобы проверить, все ли в порядке, чтобы оставить квартиру без присмотра на целые две недели. Обошла все помещение, проверила выключатели, перекрыла воду в ванной, отключила уже опустошенный холодильник (уж не знаю, откуда это повелось, но я всегда боялась замыканий).

Когда я делала по квартире последний круг, чтобы удостовериться, что ничего в спешке не забыла, что-то стукнуло за спиной. Я обернулась, ожидая увидеть, ну, скажем, упавшую со стола книгу... Короче говоря, ожидая чего угодно, но только не того, что увидела на самом деле -- в моей комнате (в закрытой на ключ квартире!) стояли двое мужчин.

У меня даже дар речи пропал от удивления.

– - Вы кто?
– - сумела-таки выдавить я.

Но, отвечать мне явно никто не собирался.

– - Где она?!
– - рявкнул один из непрошенных гостей, так резко, что я подпрыгнула.

Какая еще, к черту, "она"? "Она моя -- женский род" -- в голове невпопад всплыло правило русского языка.

Вид у мужчин был недобрый. Оба здоровые, высоченные, накаченные, этакие вышибалы. Да один такой свернет мне шею, пикнуть не успею, а двое...

– - Извините, -- выдала я с улыбкой тупоголовой оптимистки, -- вы, наверное, этажом ошиблись, у меня здесь никого нет.

Амбалы переглянулись.

– - Издевается, -- с видом профессора вывел тот, что задал вопрос.

Боже упаси, издеваться, я просто в панике, не видно, что ли? И под рукой нет вообще ничего, чем бы можно было обороняться. Черт, и почему я не храню биту под диваном?!

– - Говори, где?
– - пробасил до этого молчавший мужик.
– - Мы знаем, что тебе это известно.

Я медленно пятилась от них, с ужасом осознавая, что за моей спиной только окно. Этаж третий: сигану -- может, и не убьюсь, но покалечусь на славу. Неужели нельзя договориться полюбовно?

– - Молодые люди, -- снова попыталась я найти с визитерами общий язык, --

давайте нормально поговорим. Вы мне объясните, что это за "она", а я, если она у меня есть, вам ее с удовольствием отдам.

– - Кончай играть в дуру!
– - прорычал басистый и шагнул ко мне, я рефлекторно вжала голову в плечи.
– - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Босс разберется.

Босс... По-плохому... Да уж, неоригинальные ребята мне достались...

Да о чем я думаю вообще? Меня же сейчас убивать будут!

Обладатель баса решительно двинул ко мне с явным намерением схватить. Я шарахнулась от него, больно врезавшись бедрами в подоконник. Черт-черт-черт!

И тут на этом самом подоконнике рука нашарила вазу, любимую, между прочим, Алинка из последней поездки в Египет привезла...

Попросив у вазы прощения за раннюю гибель, я резко схватила ее и запустила обидчику в голову. И надо же -- попала! Вот только ничего общего с тем, что обычно происходит в кино, не случилось. Бандит падать замертво явно не собирался, только взвыл, смачно выматерился и схватился даже не за голову, а за глаз. Видимо, осколок попал, а от удара этому борову хоть бы хны.

Хотя и осознавая, что мои шансы на спасение равны нулю, я бросилась от него в другой конец комнаты, пользуясь тем, что второй, стоящий ближе к двери, просто-напросто растерялся.

Эх, будь у меня хоромы, может, я бы и проскочила, ну там, скорость, меньшая масса тела. Только в маленькой "хрущевке" в комнате можно достать до чего угодно, вытянув руку. Вот детина с целыми глазами и вытянул: схватил меня за ногу и резко дернул, заставив рухнуть и еще пропахать лицом по ковру. А я-то наивно полагала, что у меня мягкое половое покрытие. Черта с два, лицо обдирает, как наждак!

Ну, все, подумалось мне, догеройствовалась, нужно было до последнего продолжать переговоры, а не выпендриваться, черепашка-ниндзя доморощенная. Теперь если не убьют, то изувечат, как пить дать.

Я так отчаянно брыкалась из последних сил, что даже не сразу сообразила, что меня никто больше не держит.

– - Вставай, -- раздался надо мной знакомый голос, внезапно ставший таким родным.

Все еще задыхаясь, я встала с пола, правда, вышло это не с первого раза и далеко не грациозно: сначала на четвереньки, потом во весь рост. По подбородку потекла теплая струйка крови с разбитых губ.

В реальность происходящего верилось с трудом, и мне даже показалось, что меня все-таки приголубили по головке так, что я вырубилась и вижу цветные сны.

Посреди комнаты стоял Алекс, спина прямая, плечи напряжены, правая рука с растопыренными пальцами вытянута ладонью вперед в направлении, остолбеневших нападавших. А выражение его лица... Вот честное слово, угрозы в его взгляде было гораздо больше, чем в бугристых мышцах амбалов.

Один из нападавших двинулся в нашу сторону, но будто врезался в стеклянную стену, рука Алекса напряглась сильнее.