Пароль: «вечность»

Левицкий Алексей

– Эй, давай тут! – сказал спешивший за мной Чак.

Он пару раз врезал каблуком по треснувшей доске, выломал ее из настила и до пояса пролез в щель, подняв руки. Я шагнул ближе.

– Дальше лезь.

Карлик опустился ниже. Забив горлышко канистры ветошью, я сунул в щель шланг, и когда Чак ухватил его, сказал:

– Примотай к балке, только понадежней.

Чак что-то пробурчал. Шум двигателя стал громче, но я, сидя на корточках спиной к приближающейся машине, не оглядывался.

Когда просунул под настил канистру, снизу донеслось:

–

Принял.

– Подожди, – подняв голову, я крикнул: – Юна!

– Что?

Она стояла на багажнике, глядя в сторону холма, на котором в любой момент могли появиться диверсанты.

– Принеси пару патронов от обреза!

Подгонять ее не пришлось. Взяв у девушки патроны, я ножом срезал верхушки с картонных гильз.

– Чак!

– Да не вопи ты. – Карлик высунулся из щели в настиле.

– Держи. – Я протянул патроны. – Ты понял, что надо сделать?

Он кивнул и снова полез под мост.

– Только смотри, чтоб порох сразу не занялся. Патроны куском ветоши прикрой, когда в горлышко всунешь, а то...

– Без тебя знаю, умник, – донеслось снизу.

– Ну так быстрее давай, они сейчас здесь будут.

Схватив Юну за руку, я потянул ее к машине. Когда мы забрались на сиденья, Чак, смешно подпрыгивая, уже бежал в нашу сторону. Взлетев по бамперу на багажник, он бросил:

– Гони!

Я завел машину. Двигатель диверсантов рокотал совсем близко.

– Ну, поехали!

На вершину холма за мостом выкатил сендер.

– Ты все правильно сделал?

– Обижаешь, челове...

Под мостом грохнуло, вздыбился настил, полыхнул огонь, и густой едкий дым потащило ветром вдоль Разлома.

Кивнув, я повел машину вперед. Заметил краем глаза, что Юна до сих пор смотрит в сторону Разлома, и спросил:

– Что там?

– Обвалился мост с нашего краю, – ответил карлик. – Во, встали они. Теперь назад сдают... Поняли, умники, что теперь никак. Ехай спокойно, человече. Не, тормозить нельзя все одно, но где-то до вечера у нас время появилось, пока они по Щелковской переправе объедут.

* * *

Впереди лежали квадраты возделанных полей с наблюдательными вышками по углам. Границами полям служили ровные полосы земляных дорог. Когда Юна показала на одну из них, Чак замотал головой:

– Не-не, вон туда езжай! На ту, что правее, вишь? По ней ближе ехать, точно говорю.

Повернув, куда он сказал, я спросил, ни к кому не обращаясь:

– Зачем ехать в Балашиху, если там хозяйничают топливные кланы? В городе уже могут знать про нас.

– Ясное дело, знают, – согласился карлик. – Ты что же думаешь, эти, что вам на пятки наступают, не связались с ними? Кинули объяву по радио... А нет!

– Из сендеров? – спросила Юна.

– Точно, точно! – замахал руками карлик. – Я и сам понял уже! На машины сильные передатчики не поставишь, а слабые до Балашихи не добьют. К сендерам если станции и прикручивают, так чтоб самим внутри отряда переговариваться, да и то только если машины близко... Но, с другой

стороны, мы ж не знаем, как оно там в поселке ночью обернулось. Некроз мог весь его захапать, а мог и остановиться. А монахи те поддельные могли управителю рассказать что к чему, прежде чем за нами дальше ехать. Там-то у него точно станция хорошая есть, и управитель мог в Балашиху доложиться.

– Мне надо встретиться с жрецом из Храма, то есть Лукой Стидичем, – сказала Юна. – А он будет в Балашихе. Значит, едем туда.

– Но там может быть ловушка, – возразил я.

– Балашиха – это ж вам не поселок нефтяников, – опять вклинился в разговор Чак. – Она под топливными кланами, да, но все же не целиком им принадлежит. И людей своих они там на каждом углу не поставят. В Балашихе вон сколько этажей... Не, в ней затеряться можно, если нужда есть.

– Каких еще этажей?.. – начал я, но не договорил, увидев людей впереди.

Они шли через поле с корзинами в руках, что-то доставали из них и разбрасывали вокруг широкими круговыми движениями. За полем стояла вышка с часовым, а рядом три ветряных мельницы. Лопасти их медленно вращались.

– Влево поворачивай, наемник, – велел Чак. – Вон на тот мосток через канал. Вишь, какую кормильцы себе эту... ирригацию устроили? Здесь этих каналов с сотню, в сезон дождей так и бурлят.

Когда сендер миновал мост, стало видно, что по соседней дороге двигаются груженные мешками подводы, которые тянут низкорослые бесхвостые лошади. Впереди и сзади ехали мотоциклы с колясками. Водитель первого привстал, повернув к нам голову. Плюнув клубом дыма, мотоцикл поехал быстрее.

Дождь впереди усилился, я видел темные и светлые столбы там, где сквозь облака пробивались лучи солнца. Было прохладно и очень свежо, ветер, задувающий над рамой с пленкой, шевелил темные волосы Юны, давно потерявшей свой берет, и холодил мою бритую голову.

И все это – виртуальная локация? Не может быть, слишком плотная, насыщенная иллюзия, никакие программы не способны создать такое. Или способны? Что я знаю о возможностях современного софта? Бессмысленно думать об этом дальше. Можно до бесконечности ломать голову, пытаясь понять, куда попал... Пока она совсем не сломается. Сейчас главное – добраться до этого Тимерлана и выяснить, откуда у его дочери татуировка с таким же рисунком, как на перстне доктора Губерта. У меня было ощущение, что это ключ ко всему.

Тучи в небе клубились, и когда мы проехали следующий мост, на поля впереди упали лучи солнца. Что-то засверкало там, и я удивленно спросил:

– Это солнечные батареи?

– Какие батареи? – не поняла Юна.

– Это теплица, челове... – начал карлик. – Как ты сказал? Как ты сказал, спрашиваю? – Ухватив меня за плечо, он подался вперед.

Стряхнув его руку, я ответил недовольно:

– Солнечные батареи.

– Это чего такое значит?

– Слышал, есть такие штуки, которые перерабатывают... ну, переделывают свет в электричество. Вернее, были до Погибели.