Пароль
Шрифт:
Он улыбался даже тогда, когда его забирали полицейские. Улыбался на суде, вспоминая, как приятно текла по замерзшим рукам теплая кровь. Улыбался, когда его завели в камеру к мужчинам с наколками. Тогда ему дали понять, что радость от убийства человека разделяют не все люди.
Отсидев положенный срок, Григорий Седов вышел тем самым человеком, которого в тюремной иерархии назвали «опущенным». Как оказалось, жизнь так и не повернулась к нему передом. Его ждала только низкооплачиваемая работа, комнатушка в общаге и полная потеря человеческого вида.
Ждало горькое одиночество,
— Ты можешь показать всем этим сволочам, что они ошибались. Ты можешь доказать, что гораздо лучше их! У тебя в подчинении будут животный мир и с его помощью ты вознесешься над человечеством, — улыбался профессор, когда вторая бутылка подходила к концу.
— И-и-их, краси-иво рисуешь, батя, — сказал тогда Григорий. — А по факту – чо ты мне втираешь?
— Да у нас эксперимент проходит. — Профессор достал из портфеля большую таблетку. — Когда тебе кто-нибудь сделает плохо, то ему станет в десять раз хуже. Это эффект Барокунса, слышали о таком?
— Не, не слышал, но… Но я согласен показать этим чертям… Этим пидорам… Ик… Чо нужно делать?
— Всего лишь проглотить и тогда…
Григорий не дослушал, что будет «тогда». Слишком много «тогда» было в его жизни, чтобы обращать внимание на ещё одно. Пластиковый пакетик полетел в сторону, а сама таблетка хрустнула на зубах. Через пять секунд Григорий Седов перестал существовать для всего мира, а Вселенная приобрела нового хоррорщика с никнеймом Мясник.
И сейчас этот Мясник смотрел, как очередные финалисты в последней комнате становились ужином косолапого. Медведь никогда не подводил. Он был финальным боссом в квесте. Самым лучшим, непроходимым боссом…
Григорий сидел за стеной в соседнем помещении. Сдерживающая медведя цепь накручивалась на барабан в углу и повиновалась небольшому пульту управления. Вперед-назад. Всего две кнопки на желтой коробочке. Всего два кусочка пластмассы могли решить участь человеческой жизни.
Медведь поднялся на задние лапы. Он уже видел, как подминает хрупкого противника и вонзает клыки в горячую плоть. Клейкая слюна протянулась ниточкой с выпяченной нижней губы. Это будет простой поединок. Даже не поединок, а обычная кормежка...
Григорий следил за финальным действием с большого экрана. Его комната была светлой, с хорошим освещением, с мягкой плюшевой мебелью. Кругом красовались кружевные салфеточки. Михаил Анатольевич как-то сказал, что вязание успокаивает и Григорий полюбил это нудное перебирание маленькими крючками. Даже сейчас он сидел в кресле на покрывале из белых ажурных салфеточек. Само вязание отложил в сторону, так как не хотел упустить ни мгновения из происходящего на экране.
На счет медведя у Кирилла были свои планы. Он проскользнул под лапищами с антрацитово-черными когтями
Человеческой силы, даже такой прокачанной, как у Кирилла, не хватило для пробития толстой шкуры. Острый конец скользнул по меху и с хрустом сломался. В руке остался расщепленный обломок берцовой кости, пригодный только для броска.
Медведь отпрянул. Впервые в его карьере людоеда он встретил подобное сопротивление. И это ему понравилось. Он снова взмахнул лапами, пытаясь поймать Экзекутора.
— Кирилл, осторожно! — воскликнула Марина, когда когти прошли в считанных миллиметрах от кожи спутника.
Экзекутор досадливо мотнул головой и обрушил на морду медведя ураган ударов. Он прыгал, как кузнечик возле огромной горы меха. Кулаки достигали цели, но только раздражали животное, не нанося ощутимого эффекта.
Медведь глухо зарычал, словно жалуясь невидимому хозяину на непонятного противника, который не хотел просто стать ужином, а больно бил по носу. Удары по корпусу не приносили никакого вреда, смягченные жировой прослойкой, а вот носу было больно…
Правая лапа снова поймала воздух, а вот левой удалось зацепить за костюм прыгающей жертвы. Когти сжались. Экзекутор рванулся прочь, но легче было выпрямить подкову, чем вырваться из медвежьей хватки.
— Кирилл! — прозвенел в воздухе девичий крик, когда медвежья пасть резко опустилась.
Если бы медведь мог улыбаться, то сейчас бы на его губах заиграла веселая улыбка. Жертва поймана и теперь можно приступить к еде. Пусть бултыхается и сопротивляется – распаренное мясо вкуснее…
Кирилл едва успел подставить руку, чтобы клыки не впились в шею. Вместе с глухим урчанием раздался хруст костей и перед глазами мужчины вспыхнула до боли знакомая надпись:
Погружение произошло удовлетворительно
Симуляция начнется через 3… 2… 1
Когда Экзекутор проморгался от вспышки, то увидел над собой огромного ящера, покрытого чешуей и с таким количеством шипов на теле, что его запросто можно было принять за ежа-переростка. Изумрудно-зеленая чешуя поблескивала в свете свисающих ламп. Ящер держал в пасти руку Экзекутора, и поднимал свободную лапищу, чтобы нанести удар по голове.
Вряд ли какой человеческий череп выдержит подобный удар. Хорошо ещё, что эффект замедления делал это движение очень долгим.
Быстрым движением глаз Экзекутор оценил обстановку. Его полоска здоровья становилась меньше с каждой секундой, нервные окончания вопили от боли, силы таяли на глазах. Надо было что-то предпринимать.
— Что с вами, серафим? — прозвенел позади женский голос.
Заложница сидела у стены, скорчившись от ужаса. Что же, от женщин нельзя ничего другого ожидать. Хорошо бы ещё не мешала.
Удар другой рукой по горлу твари заставил её распахнуть пасть. Раненая рука оказалась на свободе. Ящер зарычал, когда его лапа пролетела мимо цели. Следующий взмах тоже не принес победы.