Парри Хоттер и изнанка магии

Эллис К. С.

Один человек выдвигает обвинение.

Другой, обвиняемый, отпирается. Заслушиваются показания сторон и свидетелей.

Обычно верят тому варианту, который звучит наиболее правдоподобно. И, соответственно, выносится предупреждение, либо же составляется протокол и заводится дело…

Но сегодня все было не так.

Сегодня учительница обвинила ученика в том, что он напал на нее, но из показаний учительницы следовало, что мальчишка даже не вставал из-за парты. Что касается показаний самого обвиняемого, то покамест самым

содержательным из его оправданий было: «Я ее не трогал». А уж свидетели…

Констебль полистал свои записи.

Два пацана ничего не видели, ничего не слышали. Ну уж это как всегда.

Одна девочка утверждает, будто все видела, и клянется и божится, что нападение имело место, однако и она утверждает, что насильник и жертва находились на расстоянии пушечного выстрела друг от друга.

А закадычный дружок обвиняемого клянется и божится, что у этой училки, кавычки открываются: «не все дома», кавычки закрываются, и что она вдруг, ни с того ни с сего, принялась метаться по комнате, точно одержимая. Парень посоветовал позвонить в Ватикан, чтобы прислали экзорцистов.

А еще говорят, что телевизор не вреден для мозгов!

Про себя констебль Роджерс предполагал, что у мисс Николе, возможно, просто сильный стресс.

Он такого навидался на службе. Когда нормальным людям приходится с утра до вечера иметь дело с подонками, тут, ясное дело, у любого крыша съедет. И тогда случается, что полисмен заходит в камеру и ни с того ни с сего избивает какого-нибудь забулдыгу. А эта вот учительница содрала с себя одежду на глазах у всего класса. Верный знак, что человеку давным-давно пора в отпуск.

Вся проблема в том, как с этим теперь разобраться. В старые добрые времена пацана просто отвезли бы в участок и там запугали до полусмерти. Ну, может, вздули бы малость. В конце концов, даже если в данном конкретном проступке он и не виновен, наверняка он виновен в чем-нибудь еще похуже, что благополучно сошло ему с рук. Хорошая выволочка в кутузке пойдет ему только на пользу и научит уважать ближних своих. «Видишь, – говорили мы в те времена, – если мы так обходимся с тобой, когда ты ни в чем не виноват, представляешь, что будет, если мы застукаем тебя на горячем? Вот то-то!»

Но, увы, в наше время так нельзя. «Вот до чего доводят эти ваши прогресс с гуманизмом!» – с горечью думал констебль.

Короче, перед полицейским стояла непростая задача: выпутаться из этого дела без необходимости составлять рапорт, в котором бы значились рядом слова «мисс Николе» и «психушка».

Но тут дверь кабинета распахнулась.

– Ой, я ведь не опоздал, а? Надо же, как вы тут тихо сидите! Я уж подумал, вы все разбежались по домам!

Новоприбывший задумчиво закусил нижнюю губу, оценивая убранство кабинета.

– М-да, – протянул он, – уродливая у вас вышла комнатенка, но, с другой стороны, о вкусах ведь не спорят! Каждому свое, верно?

Присутствующим потребовалось

несколько секунд, чтобы прийти в себя и как-то отреагировать на его появление. Один его белоснежный костюм чего стоил! Он был ослепителен, как прожектор, бьющий в глаза.

А ведь пришелец еще и болтал! Болтал так, словно ему тут было самое место, в этом кабинете, а прочие присутствующие только затем и родились, чтобы выслушивать его мнение обо всем на свете. Оценив меблировку в целом, незваный гость переключился на витрину со школьными кубками.

– Ах, какая прелесть! – воскликнул он, склоняясь к стеклу и смахивая с него пыль персиковым платочком. – Витрина из плексигласа и золоченой пластмассы! Немного кричаще, но зато оживляет обстановку, не правда ли? Видит бог, это помещение нуждается в том, чтобы его оживили!

Тут незнакомец наконец обнаружил, что все присутствующие непонимающе пялятся на него.

– Ах, не обращайте на меня внимания! Я всего лишь хотел забрать… – он впервые взглянул прямо на Парри и сморщил нос, – вот этого юношу. Вы продолжайте, не стесняйтесь. А когда закончите, я его увезу.

– А-а, – сказал директор, хватаясь за единственное объяснение, которое пришло ему на ум, – вы, должно быть, из инспекции по делам несовершеннолетних?

– Ну-у-у, – протянул незнакомец, потирая подбородок, словно обдумывал, стоит ли соглашаться с директором, – можно сказать и так. О господи, бедненькое растеньице! И человек в белом костюме протиснулся за стол директора и, сокрушенно цокая языком, принялся осматривать заброшенный цветок в горшке.

– Мистер… э-э… – неуверенно начал директор.

– Зовите меня Гордоном, – сказал человек в белом костюме, явно расстроенный плачевным состоянием цветка. – Меня все так зовут. Знаете, ему нужно больше света!

Гордон подвинул цветок поближе к окну и отдернул занавески.

– И земля совсем засохла! – продолжал он. – Разве вы не знаете, что цветы нужно поливать? – сурово осведомился он.

Гордон взял с журнального столика заварочный чайник, убедился, что его содержимое не слишком горячее, и вылил остатки заварки в горшок.

– Фу, пакетики! – укоризненно заметил он. – Это, конечно, очень удобно, но разве вы не замечали, что вкус у чая из пакетиков всегда разный? Никогда не угадаешь!

Повисла неловкая пауза. Доктор Уэнделл решительно не знал, что ответить. Наконец констебль Роджерс выручил его.

– Так вы готовы взять на себя присмотр за мальчиком, до тех пор пока не вернутся его родители, в то время как мы будем проводить расследование по поводу жалобы на него?

– Конечно, конечно! – радостно откликнулся Гордон, вновь сделавшись самим собой. – Я с удовольствием за ним присмотрю! В конце концов, я ведь за этим и явился.

– Надеюсь, вы будете внимательно следить за ним! – бросила мисс Николе, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ненависть к Парри.