Парри Хоттер и изнанка магии
Шрифт:
– Доброе утро, – буркнул директор.
– С добрым утром, сэр! – поклонились оба. И директор, не обращая внимания на то, что творилось вокруг, пошел своей дорогой.
– Ну, на чем мы остановились на этот раз? – сказал Брейк.
Казначей с воплем ринулся на него, целясь мечом в голову Брейка.
– Ах да! – сказал Брейк и вскинул палочку, защищаясь.
– Ты уверен? – переспросил Гордон. Молоденький саженец настойчиво тыкал колючими листьями в сторону двери. – Ну, если ты так настаиваешь…
Держа на ладони горшок, Гордон
– Интересно! – протянул Гордон, оглядывая комнату. – Может, стоит попробовать «астлим умбернас эдиалрас»?
К тому времени, как сражающиеся Брейк с казначеем добрались до Большого Холла, даже стоявшие там доспехи побросали свои посты и попрятались в комнатах или коридорах; парочка кралась прочь по черной лестнице, а еще один выскочил через парадную дверь, оставив ее чуть-чуть приоткрытой.
Теперь оба противника были изрядно изранены. Очевидно, часть боевых заклинаний Брейка достигла-таки цели, но и казначей сумел рубануть его по ноге и поперек груди.
– Устаешь, старик! – насмешливо заметил казначей. – Что, каши мало ел? Похоже, твои способности малость запылились!
Стремительным выпадом меча казначей перехватил волшебную палочку Брейка. Палочка вылетела из руки Брейка и покатилась по полу. Брейк нагнулся, очевидно, желая ее подобрать, но тут в грудь ему уперлось острие меча.
– Славная была битва, дорогой друг, – вздохнул казначей, – но, как говорится, хорошенького понемножку…
– Дурак! – сказал Брейк. – Если ты меня убьешь, я сделаюсь куда могущественнее, чем ты себе можешь представить.
– Хм… – Казначей призадумался. – Так-так. Что я предпочту: видеть тебя бесплотным голосом, наводящим кошмары на какого-нибудь подростка, или же видеть тебя живым и здоровым, зная, что ты только и ждешь, когда я зазеваюсь, чтобы превратить меня в корм для рыбок?
И он замахнулся мечом и с размаху рассек пополам тело Брейка. Меч прошел сквозь жертву, точно горячий нож сквозь масло, без малейших усилий разрубив его от плеча до пояса. Мантия Брейка осела на пол – под ней ничего не было.
Казначей потыкал мантию ногой. Из рукава показалась волшебная палочка Брейка.
Казначей оглянулся на то место, где в последний раз видел палочку, выпавшую из руки Брейка. Но там ее не было. Он снова взглянул на палочку, торчащую из-под одежды. Хмыкнул, наклонился и подобрал ее.
Палочка выглядела внушительно: черное дерево было украшено замысловатой резьбой, и сквозь прорези виднелась белая сердцевина из рога единорога.
– Прекрасный сувенир! – сказал казначей и взмахнул палочкой.
В тот же миг палочка змеей оплела руку казначея. Казначей вскрикнул от боли и изумления, когда палочка раздавила ему руку. Затем она пустила черно-белые корни в его плоть.
– Нет! – вскричал казначей. Он упал на колени. Меч был его единственной надеждой. Он схватил его левой
Но не успел казначей поднять меч, как из его левой руки тоже полезли наружу черно-белые щупальца. Он завизжал и упал на спину. Теперь щупальца перли отовсюду: из плеч, из ног, из живота, из груди, из лица. Его правая рука мерцала и таяла; предсмертные вопли казначея быстро стихали, и его тело превращалось в жуткий полупрозрачный призрак.
От беспорядочной массы, в которую превратилось тело казначея, отделился и упал на пол какой-то ком. Ком превратился в тощую обнаженную фигуру, одна кожа и кости, распростертую на полу. А полупрозрачный призрак быстро обретал плоть.
На Брейке была изорванная мантия казначея, но он в ней выглядел куда величественнее, чем казначей или сам Брейк при жизни. Он посмотрел на свои сильные руки, на мощное тело, которым обладал теперь. Он подошел к зеркалу и посмотрел на себя.
– Я тебя помню, – сказало отражение.
– Это правда, – сказал он. – Брейка больше нет. Я, Мефисто, вернулся!
Гордон прошел по следам, оставленным сражающимися, по одному коридору, свернул в другой. По дороге он укоризненно цокал языком, оценивая ущерб, нанесенный школе: из стен торчало средневековое оружие, там и сям были безжалостно вырублены куски камня из стен. Гордон внимательно смотрел себе под ноги, обходя те части пола, что были превращены в озерца расплавленного металла – теперь остывающие – или лужи кислоты – по-прежнему весьма опасные..
Гордон с опаской вошел в Большой Холл. Он увидел доспехи, которые боязливо выглядывали из-за угла, чтобы убедиться, что буря миновала, прежде чем пробраться на свое законное место.
Гордон наклонился к безжизненной тощей фигуре, лежащей на полу. Он взял изорванную мантию, принадлежавшую Брейку, и накрыл фигуру.
Набрасывая край одежды ей на голову, он почувствовал, что на него кто-то смотрит.
Блуждающий глаз упал на пол, когда его хозяина зарубили, и откатился к стене. Там он и остался лежать. Гордон подобрал его, поднес кулак ко лбу и сосредоточился.
– Так чего же ты хотел, Брейк? – спросил вслух Гордон. – Игтлиум ингерсфей! – пробормотал он себе под нос. В руке у него появилась шкатулочка. Гордон откинул крышку, полюбовался лежащими в ней драгоценностями. Потом высыпал все это в карман, сосредоточился снова – и получил прекрасный набор небесных сфер. Гордон положил их на пол и сосредоточился еще раз. И в руке у него появился гримуар колдуна Аукинша.
– Ну что ж, почитаем! Занятное, должно быть, чтение! – сказал себе Гордон.
Шестиклассник Асгард был одним из лучших спортсменов в школе, и потому неудивительно, что он догнал беглецов первым. Гормошка неслась впереди с большим отрывом, Парри, хоть и запыхался, шел вторым. А вот Фредди, прямо скажем, был не создан для длительных пробежек и изрядно приотстал. Именно его и схватил шестиклассник.