Партеногенез
Шрифт:
В конце концов, Сара мило улыбнулась и сказала.
— Доктор Рейчел, как бы то ни было, дело серьезное и опасное, опасное для вашей жизни. Вы вступили на очень скользкий путь. Просто подумайте своей головой…
— Я, обычно, всегда думаю своей головой, — парировала Рейчел.
— Тем не менее, доктор Рейчел, — повторила Сара. — Подумайте своей головой с кем сотрудничать. Кто ваши друзья, а кто враги. Нельзя, чтобы вокруг были одни враги, нужен кто-то кто прикроет задницу. А задница у вас не прикрытая. Давайте мы ее прикроем.
—
Сара поправила сумочку, пригладила волосы и отошла на два шага, все также мило улыбаясь.
— Вы все равно ко мне обратитесь, — сказала она. — Просто вас еще за задницу как следует не схватили. Вы все равно ко мне придете, когда взвоете. Когда-нибудь вам все это надоест, и вам потребуются союзники. Ничего я подожду. Я терпеливая.
Сказав это, Сара быстрым шагом направилась вдоль решетки особняка Рейчел и резко оглянулась. Потом пошла дальше.
Сара Мессмэр шла по тротуару, прошла мимо нескольких уютных ресторанчиков, которые выставили себя напоказ и вовсю соперничали между собой. Однако ее шествие прервал непонятно откуда выросший мистер Шин.
— Здравствуйте мистер Шин, — сказала Сара, встав перед ним и внимательно посмотрев на раскосые злые глаза.
— Не лезьте в это дело Сара Мессмэр, — проскрипел мистер Шин. — Это наше дело.
— А что вы имеете в виду, я тут в бутики ходила.
— Я сказал, не лезьте в это дело Сара, а то асфальт нынче скользкий…
— Ой, какая прелесть, мистер Шин решил мне угрожать, — хихикнула Сара Мессмэр. — У меня к вам один вопрос мистер Шин, ну и как вам невская водичка? Не простудились часом? Вам бы работать профессиональным ныряльщиком в воду с мостов, у вас это куда лучше получается.
— Перестаньте ерничать. Это последнее вам предупреждение. Не лезьте к Рейчел.
— Идите к черту мистер Шин, уж не вам мне угрожать.
Сказав это, Сара обогнула мистера Шина и пошла дальше.
— Я последний раз предупреждаю вас, — захрипел мистер Шин ей в спину. — Последнее предупреждение.
— Последнее китайское, — сказала сама себе Сара.
Доктор Рейчел пошла к дверям своего особняка, нейросеть открыла ей входную дверь и Рейчел устало вошла в большую прихожую, также устало стала подниматься по парадной лестнице, чтобы снять с себя все и залезть под душ. Смыть водой с себя всю эту идиотскую беготню за Коброй Фохт. Приняв душ и постояв минут пятнадцать под теплым душем, она надела душистую домашнюю пижаму и направилась в свою библиотеку. Дойдя до дверей, она опять увидела вырезанных из дерева демонов.
— Демоны… преисподняя, — подумала Рейчел. — Кто знает, может мне предстоит полететь туда в ад к ним. Может уже заранее нужно привыкать.
Рейчел вошла в свою большую шикарную молчаливую библиотеку и уселась в большое мягкое кресло, что стояло перед столиком. На столике ее ждали недописанные рукописи — мемуары об отце, Грегори
Рейчел вытащила репродукцию работы художника Николая Ге «Распятие» 1892 года. Она несколько раз внимательно осмотрела эту картину. Потом вздохнула и сказала сама себе:
— Может я чушь, какую-то пишу, ведь по большому счету я атеист, и все что я пишу это не искусствоведческая работа, а проповедь атеизма. Да еще и на живых известных людей нападаю. Просто хамские нападки и больше ничего. Вернее, конечно, у нее были споры с верующими в ее работе. Она цитировала известных современных профессоров богословия и подвергала их высказывания лютейшей критике. И делала это в рамках написания своей работы «Толстой и Ге».
Закрыв свое недописанное сочинительство, Рейчел облокотилась на руку и стала размышлять, ничего писать ей не хотелось. Она сидела и смотрела на мрачные стеллажи с книгами, которые остались ей в наследство от ее знаменитого отца, вспомнила про свою пятнадцатилетнюю дочь Леон, которая жила в Великобритании, вспомнила, что Пламен Комаровски, ее бывший муж, общается с ней гораздо больше чем она. И они дружат лучше между собой, Рейчел же общалась с дочерью крайне редко. Да и не всегда хотела…
— Черствая я женщина, — подумала про себя Рейчел.
Внезапно от размышлений ее отвлекла нейросеть Зина, которая появилась на большом экране прямо в ее библиотеке.
— Доктор Рейчел, к вам гость.
— Кто там еще? — спросила Рейчел.
— Явился ваш бывший муж, Пламен Комаровски. С букетом цветов.
Рейчел лениво встала, прошла по коридору, где нейросеть Зина включила мягкий успокаивающий свет.
— Зина, приготовь мне поесть что-нибудь, и пусть робот-бармен принесет еду мне в библиотеку, — сказала Рейчел, проходя по коридору.
— Доктор Рейчел, ваш отец строго настрого запретил кушать в библиотеке.
— Папа меня простит. Мне просто нужно размышлять Зина, папа меня всегда за все прощал.
Сказав это, Рейчел надела курточку прямо на длинную пижаму и пошла, разговаривать с бывшим мужем. Открылась дверь и на лужайку перед особняком вышла Рейчел Толука Севилья. Она направилась к мужчине, что стоял с цветами около решетки, неподалеку стоял и гневно смотрел на гостя Дмитрий Янов, который был явно недоволен Пламену Комаровски.
— Пламен, что тебе нужно? — спросила Рейчел, подойдя к нему.
— Не очень гостеприимно Рейчел, — ответил Пламен Комаровски.
— Мы в разводе, о чем еще ты хочешь со мной говорить?
— Хотел сказать, что наш развод это ошибка Рейчел. Ошибка. Я люблю тебя, как и раньше. Я ведь никогда тебе ни в чем не отказывал, старался все делать, так как ты скажешь. Ты у меня не выходишь из головы. Просто потому, что люблю тебя, как муж любит жену.
— Не говори глупости Пламен, вспомни как ты на меня орал, что я худшая жена на свете.