Партия свободных ребят
Шрифт:
Дергает Ванюшка свои штаны, никак вытащить не может. Хочет оборвать, не рвутся. Домотканые, крепкие портки, на разрыв - никак, хоть удавись.
Степка поднял голову, увидел рядом с Кочетковым незнакомца в кепке, в кожаной куртке, обрадовался городскому обличью вожатого и как гаркнет:
– Все в строй! Смирно!
Ванюшка, бросив штаны, встал на свое место в одной рубахе и замер. И никто не заметил, что Иван-то и впрямь "бесштан". Все воззрились на вожатого.
А парень что надо, настоящий городской, лицо бледное,
– Здравствуйте, пионеры!
И отдал пионерский салют.
Ребята тоже. Все враз руки вверх. Только один выше, другой ниже, а Иван в рубахе до колен - две сразу.
Засмеялся вожатый, взглянул на него и говорит:
– Ого, да среди вас не все в штанах, а мне говорили, будто вы решили девочек не принимать? Очень приятно видеть в пионерском строю девчонку!
Красный стал Иван-бесштан, оправил свою длинную рубаху и как рявкнет басом:
– Я еще парень. Сам ты девчонка!
А вожатый как рассмеется:
– Ты не ошибся...
При этих удивительных словах взглянули ребята попристальней на фигуру вожатого и увидели, что у вожатого из-под кожаной куртки виднеется суконная юбка. Да, самая настоящая юбка.
Рассмеявшись, вожатый вдруг сорвал с себя кепку, и по плечам его рассыпались волосы, волнистые и черные, как смоль.
– Ну, здравствуйте еще раз, меня зовут Аня!
Так появился в Метелкине вожатый в юбке.
УЧИТЕЛЬНИЦА В ШТАНАХ
– На сход! На сход!
– застучал по окошкам Тук-тук, созывая народ. Новая учительница приехала! Будет говорить о школе!
– Ну вот, - почесывая затылки, собирались нехотя мужики, - еще одну барышню посмотрим.
– Поглядим, какову невесту прислали, - посмеивались кулаки.
– Говорят, аж из самой Москвы!
Собрались метелкинцы у пожарного сарая, где лежали бревна, заготовленные на новую школу. Расселись на них, ждут. Вдруг выходит из школы незнакомец. В кепке, в кожаной куртке, в сапожках и синих галифе. Все деревенские женихи мечтали иметь такой комиссарский наряд.
Подходит незнакомец к собранию, снимает с себя кепку, кланяется и говорит звонким голосом:
– Здравствуйте, граждане! Вы просили прислать вам учителя обязательно в штанах. Надежда Константиновна вашу просьбу исполнила.
Смотрят метелкинцы на вороные кудри, смотрят в веселые глаза и диву даются: вот так учительница - комиссар!
Таких еще здесь не видали. Девка - в штанах!
Матвей, старший сын Силана Алдохина, так воззрился, что рот разинул.
– А слабо тебе за такую посвататься, - толкнул его в бок насмешливый дед Кирьян.
– Так вот, - продолжала учительница, - явилась я к вам в штанах, чтобы о деле поговорить по-мужски! Почему у вас школа без стекол? Где дрова на зиму? Кто позаботился о тетрадках, о книжках? Или думаете ребят
– Так их, так, - улыбается Иван Кочетков.
– Я предлагаю сейчас же вынести всем сходом решение - отремонтировать школу и подготовить к учебному году своими средствами. Кто за это, поднимите руки.
Мужики подняли руки как зачарованные. Даже Кирьян, любитель по любому вопросу поспорить, и тот молча потянул ладонь к небу.
– Ну, а теперь для проведения в жизнь нашего решения предлагаю избрать школьный совет, в который включить меня, как учительницу, двух представителей от школьников и четверых граждан.
Избрали.
Затем по предложению Тимофея постановили: кормить учительницу всем селом по очереди - нынче в одном доме, завтра в другом.
– Так же, как пастухов? Что ж, это мне нравится, - засмеялась учительница, - у каждого ученика побываю.
– Стоп, граждане, уточним, как учительницу кормить будем, по ученикам или по достаткам?
– вскинулся неугомонный спорщик дед Кирьян.
– По ученикам! У кого двое в школу ходят - у того пущай два дня ест, у кого трое - у того нехай три дня кормится.
– Неправильно, зачем многодетную бедноту объедать, пущай богатеньких объест!
– заверещал Кирьян.
– А нас не объест!
– осклабился всегда молчавший Матвей Алдохин.
– Ходи к нам обедать три дня!
Отец на него хотел цыкнуть, да не успел.
– Ну вот, граждане, приветствую сознательность Алдохиных!
– крикнул Тимофей.
– У них стол богатый, а нам учительницу подкормить надо. Анна Ивановна, как видите, худа, бледна... Недавно из дальневосточного подполья...
У японских самураев в тюрьме была...
Учительница остановила его:
– Это к делу не относится, товарищ...
– И к попу ее приговорить на три дня!
– не унимался Кирьян. Неспособна его поповна к ученью, балована, за нее и трех дней столоваться мало!
Приговорили - попу Акакию кормить учительницу три дня.
– А бедняков освободить!
– Это почему освободить?!
– закричал возмущенный Данилка-болилка.
– Я хочу, чтобы и у нас с бабушкой учительница побывала!
– И ко мне, и ко мне, на один денек в месячишко, граждане, приговорите, хотя у нас со старухой учеников нету, а пообедать ей найдется!
– сняв шапку, попросил у сельского мира дед Кирьян.
– А вы со старухой что, как дети, в школу собираетесь?
– крикнул кто-то, и под общий хохот приговорили Кирьяну кормить учительницу один раз в год.
– Ну вот, - сказал Иван Кочетков, провожая учительницу со сходки, пожелание Надежды Константиновны подкормить вас в нашей сытой местности после всех ваших переживаний народ наш готов выполнить весьма единодушно и с удовольствием...
– Но мне совсем не хочется обедать у кулаков, у попов. Мне противно дышать с ними одной атмосферой!