Партия
Шрифт:
– Уж ни тебе меня учить. –раздраженно проговорил Насим
– Кхэ кхэ. – уныло прохрипел незваный гость и резко повернувшись пустым капюшоном к лицу Насима практически шепотом продолжил – так я тебе не учу, а предлагаю свои грабли на обозрение… но видимо ты в поисках своих… – он также быстро испарился, как и появился. На лице Насима не дернулся даже мускул. Он выдохнул, но в глубине души что-то больно екнуло и осело на сердце удушающим осадком.
Он уже зашел в лифт, который его со свистом поднял наверх, и выскочил из него. Эмоции и злость, накрывшие его в зале, не покидали его, и он все бурча себе под нос что то, как заклятия,
– Трогай! – выкрикнул он водителю, который в ответ лишь слегка кивнул головой.
Машина плавно тронулась, оставив позади себя мрачное пятиэтажное серо-голубое здание. Надпись над входом гласила «ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ».
Глава 2
Тей, подтянув ноги к груди, прижалась спиной к полуразрушенной стене, пытаясь физически стать как можно меньше и незаметней. Мамы не было всего лишь несколько минут, но каждая минута для Тей тянулась как многочасовая пытка. Взрывы, доносящиеся при маме издалека, после ее ухода звучали все громче и ближе. Так, по крайне мере, казалось самой Тей. При последнем взрыве она почувствовала сильный толчок от земли и сжавшись головой в плечи, произнеся все заученные ею ранее молитвы, Тей уже готовилась к самому худшему.
– Бежим. – донесся до Тей родной и спасительный голос матери, – Не время спать.
С этими словами она схватила дочку под локоть и торопливым шагом повела дочь в глубь полуразрушенного города. Сквозь запах гари и удушающий сгусток пыли и песка в воздухе, ей почудился запах вожделенного свежеиспеченного хлеба. Пытаясь вобрать в себя этого запаха побольше, она глубоко вздохнула, втянув в себя весь сгусток пыли от разрушенных зданий и заходилась ужасным кашлем. От сильного и непроходящего кашля, на глазах выступили слезы, сквозь которые она смогла рассмотреть хлеб подмышкой матери. Предвкушение обильного обеда подстегнуло Тей двигаться еще быстрей, хотя ее истощенное тельце и так работало на грани своих возможностей.
Тей открыла глаза. Это последнее, что она помнит. Сытный обед, прикосновение маминых окровавленных рук и постоянно звучащее в голове «все будет хорошо». Но мамы она больше никогда не видела.
Скрыв лицо во влажных холодных ладонях, она сильно надавила на глаза, пытаясь выдавить все повторяющиеся картины из головы. Пятнадцатиминутный перерыв на обед окончен. Пора покидать подсобку с грязными стенами и с черной многолетней плесенью в углу. Прежде чем выйти, она быстрыми движениями начала поправлять фартук, а потом нырнула в передний карман фартука. В руках у нее оказалось маленькое потрескавшееся зеркальце. Также наспех, как она поправляла фартук, она поправила свою копну черных волос. Синие глаза грустно смотрели на нее из отражения.
Помещение самого заведения не сильно отличалось от подсобного. Все те же грязно-голубые стены и черная плесень в углах. Широкие замызганные окна в зале, где были расставлены маленькие квадратные столики на одной ножке, не спасали общую удручающую обстановку. Стекла и вовсе были местами облеплены плакатами с изображением еды: лепешек с разной начинкой. А через свободную от плакатов часть можно было разглядеть не менее унылый вид на улицу и противоположное строящееся здание через дорогу. Собственно, рабочие с этой стройки и являлись основными посетителями кафетерия «Трейси».
Как она оказалась в этом захолустном кафетерии, Тей и не помнит. К работе привыкла,
Такие кафетерии в Огмунде были широко распространены. За счет дешевизны они пользовалась огромной популярностью. Сотни рабочих посещали эти заведения после тяжелого рабочего дня.
Тей периодически окидывала своих клиентов жалобным взглядом. Хотя работа и самой Тей была изматывающей и малооплачиваемой. Но и выбора у нее не было, как и родных, близких, и даже знакомых.
Ее каждый последующий день проходил как предыдущий. Столик за столиком, уставшие пыльные лица и атмосфера уныния и беспросветного будущего.
Подойдя к очередному столику, она машинально поздоровалась и поинтересовалась о сделанном выборе.
– А что бы вы предложили? – очень вежливо и тихо поинтересовался мужчина в ответ.
Непривычный ответ заставил выйти Тей из машинального состояния и приглядеться к сидящему за столом мужчине. Он не был похож на рядового посетителя. Высокий смуглый мужчина, в черном деловом костюме. Черные усики мужчины казались пластиковыми: они переливались под тусклым освещением и оставались неподвижны при движении губ. С усталой, но вежливой улыбкой смотрел прямо на нее своими угольно-черными глазами, в которых, казалось, догорал огонек. Или он грозился вот вот вспыхнуть…
– Тут несколько видов лепёшек: с овощами, с сахаром и маслом и с мясом. С мясом самая дорогая – 5 сиклей. С овощами – 2.5 сикли. Но из овощей там только картофель. Остальное – это овощной соус, который готовится из морковных, картофельных, капустных отходов с добавлением вкусовых добавок. Все зависит от того, что вы любите… – она на секунду запнулась – и на что у вас хватит денег. – смущаясь добавила Тей. – В нашем заведении очень удобно: выбирать долго не из чего.
– Ты очень похожа на мать. – вежливая улыбка сошла с лица незнакомца. Слегка склонив голову в бок, он теперь с любопытством наблюдал за подающей. На смуглом гладком лице появилось выражение любопытства. Сверлящий взгляд угольков пытливо пытался уловить перемены в лице собеседницы от сказанной фразы.
Огромные синие глаза мгновенно наполнились влагой, а губы затряслись в сдерживаемых порывах рыдания. Ей мгновенно захотелось укрыться и спрятать лицо, зажав ее между коленями и прикрыв голову руками, как она это делала в детстве, укрываясь от воя предупредительных сирен и взрывов. Но рядом не оказалось спасительной полуразрушенной стены, негде было укрыться. Мамины руки не схватали ее за голову, и не спрятали у себя на груди.
– Присядь. – предложил загадочный мужчин, не отрывая от нее своих черных сверлящих глаз
– Нельзя. – покачала головой Тей, вытирая слезы.
– Ты сегодня все равно уйдешь отсюда навсегда, присядь. – более настойчиво повторил незнакомец. Этому голосу сложно было сопротивляться. Он оковывал тела и подчинял все его движения. Тей непроизвольно села, перестав сопротивляться гипнотическому голосу.
– Кусок бетонной стены упал и убил несчастную женщину. К сожалению, мать с дочкой так и не успели пообедать этим вкусным и свежим хлебом, запах которого девочка вдыхала на бегу. Воспоминания тебя обманывают. Но вот девочке… – а потом помедлив, спросил – Тебе сколько? Пятнадцать? – подождав неуверенного кивка Тей, незнакомец продолжил – Ну. Пойдем.