Партизанка или как достать начальство
Шрифт:
— Слава богу! Это телок!
Я прижала руки к губам, что бы приглушить вскрик.
— Живой?
Василич покачал головой.
— Телок? — удивленно переспросил Петерман.
— Ага. Здоровый такой, лохматый…порода новомодная, — Василич запнулся, вглядываясь в темноту дороги.
Мы с Яном проследили за взглядом зоотехника — по дороге медленно приближалась какая-то машина и, судя по небольшой скорости, водитель явно что-то высматривал по обочинам.
Наверное, правду говорят, что человеческий мозг в стрессовых ситуациях открывает новые горизонты
— Евгения…? — выдохнул блондинчик.
Я остановила поток слов жестом руки, а в следующую секунду наши головы повернулись в сторону подъехавшей к нам «Бехи». Дверцы со всех сторон открылись и на дорогу вышли два здоровых лба кавказской национальности. Один держал в руках вервку, другой — палку. Потом вышел еще и третий. Посмотрел исподлобья на наши замершие в немом ужасе физиономии и поинтересовался, коверкая слова своим ярко выраженным акцентом:
— Вы тута теленочка не видели? Маленкай такой, курчавенкай.
Я чуть не икнула с испугу и перевела взгляд на Василича. Тот побледнел, глазки его забегали с верзилы на веревку, с веревки на палку.
Петерман решился взять на себя инициативу и ровным тоном выдал скупое «нет».
Поверили нам или нет — история умалчивает. Кавказец тот, что у них видимо за главного окинул всю нашу явно потрепанную компанию изучающим взглядом и медленно протянул:
— У вас тосол подтекает? Сломались?
Я внутренне похолодела и повернулась к Василичу, который словно в рот воды набрал.
— Э-э-э…, - единственное, что он смог из себя выдавить.
Ян зло посмотрел на него и ровно ответил:
— Нет. Все нормально.
Но наглый чурка все не унимался. Видно пятой точно чует, кто теленочка его завалил.
— Масло? Может посмотреть…
— Не надо! — не выдержала я.
Кавказец медленно повернул голову в мою сторону. Глазами прошелся по голым ногам, что в тот момент стояли на бампере. Затем ниже, заприметив надломленный пластик, что выглядывал из под бахромы покрывала. Взгляд его потяжелел. Мужики сзади переглянулись. Один покрепче намотал веревку на руку, а второй поудобнее перехватил палку. Ой, мамочки…
— Вы это…э-э-…, - я лихорадочно стала придумывать отмаз, — Езжайте куда ехали.
Легким движением ног поменяла позу на более развратную, капризно надула губы и продолжила:
— Правда милый, — и бросила «страстный» взгляд на Василича.
Зоотехник, похоже, выпал в астрал от такого заявления и сумел только подтверждающе моргнуть пару раз, словно удивленная барышня. Скосила глаз на чурку. Он впечатлился. Друзья его тоже. Все взгляды мгновенно прилипли к откровенно выставленным на показ прелестям.
— А чего вы тут делаете?
Мысленно застонала от досады. Вот доколебался, придурок. А вслух томно протянула:
— Мы? Сексом занимаемся, — и многозначительно
Поудобнее обхватила застывшую, как каменное изваяние фигуру руками и ногами. С удовлетворением заметила, как взлетают брови и шокировано отваливаются челюсти у кавказцев. Главарь несколько секунд тупо рассматривал открывшуюся картину и подозрительно уставился на Петермана, который в нее явно не списывался. Нужно отдать должное блондинчику. Он не растерялся и произнес невозмутимое:
— Втроем.
Браво! На такое да же я бы не решилась. Зато после этого кавказцы с совершенно офигевшими рожами быстренько погрузились в свою тонированную «Беху» и были таковы.
— Фух! — с облегчением выдохнула я, — Думала — они никогда не отвяжутся.
— Да уж, — понимающе поддакнул мне Ян.
Я ловко спрыгнула с капота и улыбнулась ему.
— А вы молодец. Не растерялись.
— Считайте это инстинктом самосохранения, — отмахнулся он, — Зато вы видели их лица?
Мы весело расхохотались и только один Василичь наконец отмерев выдал крылатое:
— Ну, вы блин даете!
На улицу опустилась бархатная пелерина ночи. Половинчатая луна, лукаво улыбаясь, освещала сумрачный путь. Я невольно засмотрелась на колдовское сияние звезд. Тихонько вздохнула, пригладила растрепавшиеся волосы и встала плечом к плечу Яна Петермана что бы… продолжить толкать Василичеву тачку. Обломно, да? Ночь, звезды, романтика, а я вместо того что бы нежиться в объятиях любимого мужчины вынуждена толкать эту старую развалину до ближайшего пригорка.
Если бы мне кто-то еще вчера сказал, что я буду бок о бок с немцем толкать машину ни за что бы не поверила. Это нечто из ряда популярной фантастики. А, нет! Вон — пыхтит рядышком, зло, стиснув зубы, но молчит, что само собой уже удивительно.
— Может все же оставим ее здесь? — в который раз предложил блондинчик с шумом выдыхая воздух из легких.
Умаялся бедненький. Так ему и надо. Физическая нагрузка стимулирует мозговое кровообращение. Глядишь, к утру поумнеет. Почему к утру? А раньше мы такими темпами не дотолкаем «Ниву» до села.
Василич оторвался от водительской двери, что скрючившись в три погибели подпирал плечом, с трудом распрямился и покачал головой.
— Ни за что! Я свою ласточку не оставлю.
Петерман скептически посмотрел на зоотехника. Не нужно уметь читать мысли. У него, несмотря на хваленую сдержанность, красочно отобразилось все то, что он думает о его ласточке.
— Да что с ней станется?!
Василич нервно дернулся. Видимо представил, что может произойти с его ласточкой без присмотра.
— Как что?! Колеса снимут! Карбюратор почти новый открутят! А сиденье?! — он распахнул водительскую дверь, — Сиденье-то я перетянул недавно. Только в прошлом году.
Петерман даже не нашелся сказать в ответ. Видимо дар речи отказал. Только и смог беспомощно посмотреть на меня. А я что? Я с Василичем была абсолютно солидарна. Тем более что такое положение вещей очень было кстати.