Партизанскими тропами
Шрифт:
О том, как он попал к партизанам, о боях, в которых ему довелось участвовать, Чонкич написал в своем дневнике. Позже по совету командира отряда он перестал вести записи, опасаясь, что дневник может попасть в руки врага.
Вот что писал в своем дневнике Чонкич.
«15 мая 1944 года. Мне удалось выбраться из сарая около деревни Старые Пяски, которую оккупанты превратили в опорный пункт, и пробраться к домам. У околицы меня должен был ждать Коля. Да, он ждал меня. Мы вместе пошли в лес. Я был до крайности взволнован. Что-то ждет меня впереди? Что бы там ни было, я буду свободен...
После часовой ходьбы подошли
Позже мне рассказывали, что фашисты не раз пытались проникнуть сюда, но их танки не могли пройти по болотам. Ничего не могла поделать и гитлеровская тяжелая артиллерия. Что еще мог предпринять противник против партизан? Всякая попытка уничтожить партизан оказывалась безуспешной. Фашисты каждый раз получали отпор и возвращались несолоно хлебавши.
Итак, отшагав пешком километров двадцать в сопровождении проводника, хорошо знавшего незаминированные тропинки, мы оказались в лагере партизанского отряда имени Калинина. В лагере были построены десятки временных деревянных домиков, в каждом из которых жили по пятнадцать партизан. В этом небольшом отряде были и женщины.
Партизаны имели полевую кухню, кузницу и, что меня особенно приятно удивило, баню, хотя это сооружение внешне и не походило на баню. Здесь же, в лагере, размещались штаб отряда и медицинский пункт. Я познакомился с командиром отряда. Коля заранее информировал командование отряда обо мне, и потому командир знал обо мне буквально все и встретил по-дружески. Мы долго беседовали.
Командиром отряда был Флор Корнеевич Ляпичев. Партизаны звали его Николаем Кузьмичом или просто Колей. Комиссар отряда — Федор Александрович Беляев, врач — Михаил Владимирович Мукеесич, армянин; медсестра — Хеля Лайнеман, а интендант — Антон Яковлевич Бирюков.
Отряд состоял из нескольких отделений, по десять бойцов в каждом. Отделения объединялись в четыре взвода. Партизаны имели на вооружении крупнокалиберные пулеметы, двадцать автоматов и скорострельные десятизарядные винтовки.
Моим командиром был украинец Саша по прозвищу Золотая Украина. Ему было 27 лет. Саша был простым человеком, хорошим товарищем. Блондин, высокого роста, он обладал сильным красивым басом, чем сразу привлекал к себе внимание. Перед войной командовал взводом в Красной Армии. В 1942 году попал в плен к немцам в несколько страшных месяцев пробыл в лагере для военнопленных. Потом ему удалось бежать. Среди партизан пользовался славой бесстрашного бойца-героя. Вскоре мы с ним подружились. Когда предстояло выполнить какое-нибудь сложное задание, командиром группы обычно назначали Сашу, и я тогда добровольно вызывался идти с ним.
Многим партизанам было не больше двадцати пяти лет. Среди партизан пожилого возраста заметно выделялся храбрый и опытный подрывник по прозвищу Сибиряк. Большинство партизан были уроженцами Белоруссии, главным образом это были жители из окрестных деревень. Они пришли в партизаны, чтобы уничтожать, оккупантов, злодейски грабивших их страну. Среди партизан были также грузины, абхазцы, азербайджанцы, бурят-монголы, бойцы из советских среднеазиатских республик. Все они, как и Саша, сбежали из фашистского плена.
Меня приятно удивило, что партизаны имели приемник и радиостанцию,
Отряд входил в состав бригады имени Дзержинского. В этой болотистой местности было сосредоточено не меньше 20 тысяч партизан. Рядом с лагерем находилось партизанское кладбище. За могилами павших партизаны заботливо ухаживали.
Для меня началась жизнь, полная впечатлений и тревоги. Она таила в себе и неизвестность, и опасность.
После трехдневного отдыха и знакомства с жизнью отряда я отправился на свое первое боевое задание, в первый бой.
21 мая 1944 года. Пятьдесят партизан, и я в их числе, пробирались по лесу. Предстояло с небольшими привалами преодолеть около 60 километров до шоссейной дороги Войтешин — Береза и организовать нападение на гитлеровское кавалерийское подразделение.
Двое суток мы питались одними сухарями, пили воду из луж в лесу, спали на мокрой земле, после дождя сушились возле костров, разведенных в глубине леса, и шли дальше по непроходимым болотам. Все это мы выдержали как настоящие мужчины. У меня было чудесное настроение, мне хотелось поскорее встретиться с врагом. Несмотря на все лишения, у меня пока не было ни кашля, ни простуды.
На третий день нашего пути вместо ожидаемой конницы на нашу засаду напоролась немецкая колонна. Замаскировавшись в густом придорожном кустарнике, мы открыли сильный огонь, и гитлеровцы в панике бежали, не оказав никакого сопротивления. Мы атаковали противника, уничтожили 15 гитлеровцев и взяли в плен 126 раненых. У нас погибли два партизана. В качестве трофеев мы взяли несколько пулеметов, много винтовок и револьверов и, самое главное, — обувь.
Мы зашли в одну деревню. Немцы оставили ее. Крестьяне охотно снабдили нас продовольствием. Ночью мы ушли из деревни и пробрались мимо противника. На пятый день мы вернулись в лагерь...
27 мая 1944 года. Я отдохнул и на лодке направился по каналу в штаб объединенного отряда, находившегося в двадцати километрах от нашего лагеря. Там меня принял командир всех партизанских отрядов Брестской области — Сергей Иванович Сикорский.
Я поведал ему о преступлениях оккупантов в Бачке, а он в свою очередь рассказал мне о борьбе югославских партизан во главе с товарищем Тито. Сикорский поинтересовался, не хотел бы я на самолете отправиться в тыл в офицерскую школу. Я ответил отрицательно, так как мечтал остаться с партизанами и мстить фашистам. Сикорский дружески кивнул мне, и я вернулся в отряд.
4 июня 1944 года. Вместе с Сашей и двадцатью партизанами я ходил на выполнение задания. Нам предстояло из засады у дороги уничтожить немецкую автоколонну. За двое суток мы прошли 50 километров. Примерно 11 километров пробирались босиком по болоту, увязая в грязи. На третьи сутки мы расположились на опушке леса в придорожном кустарнике. Просидели в засаде десять часов. Наконец, около шести часов вечера, на нас неожиданно напоролся конный отряд немцев. Ни мы, ни они не ожидали подобной встречи. По нашим подсчетам, в отряде противника было примерно 300 человек. Значит, шесть на одного! И тогда послышался разъяренный бас Саши: