Партизанскими тропами
Шрифт:
С каждым днем партизаны набирали силу. Наш отряд вырос уже в целую бригаду. Самолеты прилетали к нам регулярно. Они доставляли все, что нам было необходимо, а увозили раненых и наши письма.
Однажды в полночь поехал я на наш "партизанский" аэродром. Приземлился самолет, и смотрю, к костру, где стояли представители отрядов, встречавшие летчиков, во весь дух бежит человек в темном военном полушубке, валенках, с красной звездочкой на шапке-ушанке, с автоматом на груди. Бежит и кричит:
– Товарищ комиссар! Михаил Федорович!
И только тогда я узнал нашего любимца - Леонида Баранова.
Радости нашей не было границ. Леньку тут же подхватили и начали качать.
Через некоторое время Баранова приняли в партию. А затем назначили командиром роты.
* * *
...Зимний день был празднично светлым. Во всяком случае, таким он казался многим - сегодня на партийном собрании мы принимали в партию ее новых членов.
После партийного собрания перед моим мысленным взором еще долго стояли лица юношей, вставших сегодня в строй, в котором сам я находился уже много лет. Борис Шумилин стоял перед партийным собранием бледным, взволнованным, но отвечал на вопросы четко. Самый уравновешенный, невозмутимый даже в безвыходном положении Петр Евсеев и Лев Астафьев тоже заметно волновались, отвечая на вопросы сбивчиво, полуфразами.
"Неужели они не понимают, что в боях и походах давно заслужили место в строю, в который сегодня их принимают? - думал я и сам себе отвечал: - Все это они, конечно же, понимают. Но у этих юношей повышенная требовательность к себе. Им все кажется, что они еще мало сделали, что самое главное, на что они способны, еще впереди".
За Днепр
К весне 1943 года, несмотря на все усиливавшиеся карательные меры фашистов, партизанское движение в Белоруссии охватило всю республику и перешло во всенародную войну. Девять обкомов партии и комсомола вели подпольную работу в тылу захватчиков. Партизанские отряды насчитывали в своих рядах около шестидесяти тысяч бойцов. Партизанами контролировалось более половины территории республики, а пятую часть родной земли партизаны держали в своих руках постоянно. Только Кличевский партизанский край занимал большую территорию с населением в семьдесят тысяч человек.
Сбылось предсказание народного поэта Белоруссии Янки Купалы: "Я знаю, что будет делать мой народ... Пока будет жить хоть один белорус, не будет на белорусской земле покоя фашистским захватчикам, горькой будет их жизнь: с каждого дерева, из каждого оврага будут следить за ними зоркие партизанские глаза".
Разгром немецко-фашистских войск на Волге, отступление гитлеровских полчищ с Кавказа, героическая оборона Ленинграда - все это поднимало моральный дух и боеспособность партизан.
Оперцентр готовил партизан к решительным действиям. В начале апреля меня с Елецким вызвали в Могилевский подпольный обком партии. Нас принял первый секретарь обкома Дмитрий Степанович Мовчанский, которого мы хорошо уже знали по работе в оперцентре.
Нас попросили доложить о боевой деятельности отряда с первых дней его существования. А потом секретарь обкома, обращаясь к Сидоренко-Солдатенко, спросил:
– Савелий Герасимович, а не кажется ли вам, что 128-му отряду уже тесно на Кличевщине?
– Да, кличевская рубаха для этого богатыря стала тесной, давно швы разошлись, - ответил подполковник и разложил на столе карту боевых действий нашего отряда.
Карту эту Мовчанский, наверное, уже знал. Мельком глянув на нее, он прочертил красным карандашом стрелку за Днепр.
– Вот сюда бы вам перебраться.
– Почему же так? - удивился Елецкий.
– Все стремятся к магистральным путям Минск - Москва. И это правильно, - отвечал Мовчанский. - Но немцы убедились, что магистральные железные дороги стали ненадежными: до фронта доходит теперь уже меньше половины поездов. Так они стали гнать свои эшелоны по окольным путям. Это дальше, зато надежнее.
– Условно, конечно, - кивнул подполковник. - От Барановичей до Слуцка крепко работают партизаны. А вот дальше, например от Могилева до Кричева, тарахтят поезда почти беспрепятственно.
– Может быть, вам удастся расположиться где-то в районе Чаус, продолжал Мовчанский, - южнее железном дороги Могилев - Кричев.
Мы с Елецким так и впились в карту.
– От Чаус недалеко и к путям Могилев - Орша, Кричев - Орша, - прикинул Елецкий.
– Правда, на пути, кроме Днепра, еще несколько рек, - заметил Савелий Герасимович и, расправляя на широкой богатырской груди огненно-рыжую бороду, добавил с поощрительной улыбкой: - Но мы посылаем именно ваш испытанный отряд.
– Вот вы и двинетесь железным потоком на заречные коммуникации врага, подхватил Кудин.
– Сочтем за большую честь такое доверие, - ответил Елецкий.
– С этого дня ваш отряд решено именовать 14-й Темнолесской бригадой, объявил Мовчанский. - Ваша задача - парализовать транспортные артерии, поднимать народ на борьбу. Начинать, видимо, надо с подавления местных гарнизонов, чтоб они вам не мешали подрывать поезда. Кстати сказать, за Днепром вы не будете одинокими: туда же направляется инициативная группа из 208-го отряда под командованием лейтенанта Демидова, а также группа Сергея Мазура.
Затем первый секретарь познакомил нас с двумя товарищами:
– Шпак Максим Васильевич будет в вашей зоне представлять Могилевский подпольный обком партии. - Мовчанский указал на крепко скроенного невысокого мужчину с бледным суровым лицом. - Ольга Степановна Долженкова возглавит комсомольскую работу, - обратился он к худенькой невысокой девушке. - До войны была у нас в Белоруссии секретарем Вилейского обкома комсомола, школьными И: пионерскими делами заправляла... Пришла пешком из Москвы.