Партизанский отряд "Земля". Выжившие
Шрифт:
– Счастливого времяпрепровождения, Рах! – поздоровался Смикс. – Нам давно не доводилось разговаривать. Как твоя работа?
– Спасибо, Смикс! И тебе счастливого! В работе всё стабильно. А у вас с Кхасом, я слышал, что не очень гладко?
Смикс разочарованно подумал о том, что уже весь в корабль в курсе об их шатком положении и недовольстве ими со стороны Владычицы. Это значило, что их с Кхасом дела действительно обстоят очень плохо и нужно побыстрее что-нибудь предпринимать.
– Да, есть некоторые затруднения, – сказал Смикс, изображая полное безразличие, и задумался
– Я смотрю ты сегодня решился на квинилийскую кухню? – спросил Рах с ноткой ехидства в голосе. – Хочешь взбодриться?
Смикс только теперь опустил взгляд на свою тарелку и разглядел взятое им впопыхах блюдо. Оно было из традиционной кухни планеты Квинил, жители которой просто обожали крайне насыщенную пряностями и остротой еду, от которой зачастую случалась изжога или другие неприятности с пищеварением. Смикс на мгновение растерялся, но потом решил, что это даже к лучшему. Он зачерпнул полную хрустальную ложку и, подавив желание сморщиться, отправил её себе целиком в рот, а прожевав сказал:
– Так и есть, ты очень прозорлив. Хочется чего-нибудь эдакого. Кстати, есть у меня тут одна задумка, а ты как раз мог бы мне помочь её осуществить.
– Задумка? – Рах, будучи довольно яркой и склонной к приключениям натурой, явно оживился и заинтересовался предложением, чему Смикс мысленно обрадовался. – Это какая же?
– Знаешь Торша из шестого подразделения солдат при охране Владычицы?
– Это того громилу, который постоянно хвастается своей чрезмерной мускулатурой?
– Именно его, – подтвердил Смикс. – Я узнал, что он ходит к дверям архива специально, чтобы сканер снял его параметры, а потом гордится тем, какие показатели он получил.
– Это, конечно, занимательный факт, но нам то что с того?
– Я хочу над ним подшутить. Представляешь, подойдёт он к дверям, пройдёт сканер, а ему вместо его данных выйдут женские? Какой-нибудь немолодой женщины. Можно даже использовать параметры самой Владычицы, ведь они наверняка у тебя есть. Пусть думает, что сканер решил будто он — это она. А дверь всё равно не откроется, ведь одного сканера физических параметров организма для этого мало. Хочу заснять его лицо спрятанным в углу голографом… на память, так сказать.
Рах сперва внимательно посмотрел на Смикса, будто проверяя, не шутит ли тот, а потом вдруг тихо рассмеялся, прикрыв руками лицо, чтобы посторонние не заметили его поведения. Через несколько секунд он попытался снова вернуть себе серьёзное выражение лица и заговорил:
– Да, вот это был бы номер, я бы посмотрел… Но ты ведь понимаешь, что это можно осуществить только путём перекодирования самого сканера.
– Конечно. И кто ещё, кроме тебя, отвечающего за состояние охранных систем на корабле, сможет это сделать?
– Ник-то. Я надеюсь, что никто, иначе не видать мне моей должности. Я ведь, в отличие от тебя, получил эту работу только за свои труды и не имею никаких прав по крови.
– Я знаю, ты всегда был гораздо умнее меня и лучше ладил с оборудованием. Ну, так что ты скажешь на счёт моей идеи?
Рах
– Нет. Слишком это всё рискованно. Оно того не стоит.
Внутри у Смикса всё похолодело и ему внезапно стало душно. От согласия Раха зависела вся задуманная им операция. Без Раха весь план проникновения в архив становился бессмысленным, а другого у Смикса не было, да и придумывать ему больше было нечего. В голове Смикса хаотично заносились мысли, он пытался выстроить стройную фразу, которая помогла бы переубедить Раха, но ничего длиннее двух-трёх слов у него в голове не складывалось. Тогда он засунул руку во внутренний карман и сжал в кулаке спрятанный там голографический слепок, чтобы ещё раз напомнить себе о стоящей перед ним задаче. Внезапно в его памяти всплыл шкаф Аскмы вместе со всем его содержимым и Смикс сам не веря в свои слова сказал:
– Жаль… Значит бутылку каш-Шасим, которую я припрятал для особого случая, открыть так и не доведётся. Пускай дальше ждёт достойного повода.
– Каш-Шасим!? – не веря своим ушам переспросил Рах. – Да это ведь самый изысканный и самый дорогой напиток, прославленный на всю империю. Как тебе удалось его достать?
– Учитель Кхас подарил мне её, – продолжал лгать Смикс и сам для себя с неудовольствием отметил, насколько лучше это начало у него получаться и даже стало входить в привычку. Видя, что Раха одолевают сомнения, Смикс продолжил его убеждать: – В-общем я не настаиваю, но мне было бы очень приятно, если бы ты присоединился ко мне в таком мероприятии. Тебе нужно будет поменять код сканера всего на несколько оборотов. Я прослежу за Торшем и сообщу тебе о подходящем моменте, а потом ты сразу вернёшь всё как было. После этого откупорим в моей каюте бутылку и будем вместе смотреть запись! Весело ведь получится, ну согласись?
– Я ещё подумаю, – сказал Рах, но на лице его зажглась внушающая Смиксу надежду искра пробудившегося озорства, – потом поговорим. Мне нужно идти.
Рах встал из-за стола и пошёл к выходу, а Смикс остался сидеть на прежнем месте, стараясь унять разбушевавшиеся в душе чувства. Он попытался съесть ещё несколько ложек квинилийского блюда, но оно совершенно не лезло ему в горло. Когда подошла мойщица посуды, чтобы забрать пустую посуду Раха, то он вручил ей и свою ещё наполовину полную тарелку и тоже вышел из пищеблока.
***
Дорога да лагеря заняла несколько часов. Выйти из города удалось относительно спокойно, без дополнительных приключений, но постоянно оглядываясь и вслушиваясь в любой шорох. Между собой они почти не разговаривали, погрузившись каждый в свои мысли. Звери послушно топали недалеко от людей, которые не переставали на них боязливо коситься, и изредка пофыркивая несли свой груз. Марина находилась всё в том же бессознательном состоянии, и Стас просто сгорал от нетерпения задать ей целую кучу вопросов, чтобы выяснить детали произошедшего.