Партизаны
Шрифт:
– Нет нужды прибегать ко всем этим унизительным процедурам, – жалобно сказал Джордже. – Я сдаюсь, – толстяк вынул из-под рубашки «вальтер», протянул его Черны и ткнул Алекса локтем под ребра. – Не будь глупцом. Не думаю, что у этого парня есть чувство юмора.
Алекс нахмурился и, повторив действия Джордже, швырнул пистолет на журнальный столик.
– Спасибо, – Черны вновь заглянул в свой список. – Вы, конечно, тот самый профессоре. Номер два в нашем списке, – он перевел взгляд на
– Вам незачем обыскивать всю одежду, – сказал Петерсен. – Моя куртка висит с левого края. В нижнем кармане – «люгер».
– Вы благоразумны, – заметил Черны.
– Я тоже профессионал.
– Знаю. Я вообще, знаю о вас достаточно много. Точнее, мне много о вас рассказывали. – Черны посмотрел на пистолет, который подал ему Эдвард. – Не подозревал, что на вооружении королевской югославской армии – бесшумные «люгеры».
– Мне подарил приятель.
– Разумеется. В списке еще пять фамилий, – Черны взглянул на Харрисона. – Вы, должно быть, капитан Джеймс Харрисон.
– Почему им должен быть именно я?
– Во всей Югославии только один офицер носит монокль. А вы, стало быть, Джакомо. Здесь только имя – Джакомо.
– Обычный вопрос.
– Пробел в описании. Джакомо улыбнулся.
– Оно приукрашено?
– Нет, совершенно точное. Остался, стало быть, Михаэль фон Караян. Теперь девушки, – Черны взглянул на Лоррейн. – Вы Лоррейн Чемберлен.
– У вас есть и мое описание?
– Зарина фон Караян поразительно похож на своего брата, – снисходительно объяснил Черны. – Так, все перечисленные в списке пойдут с нами.
– Можно задать вопрос? – осведомился Джордже.
– Нет.
– С вашей стороны это невежливо и нечестно, – уныло произнес Джордже. – А что, если я хочу в туалет?
– Понимаю, вы большой шутник, – холодно сказал Черны. – Остается надеяться, что чувство юмора не покинет вас, когда мы прибудем на место. Майор, вы несете персональную ответственность за поведение каждого члена вашей группы.
Петерсен усмехнулся.
– Если кто-нибудь попытается бежать, вы меня расстреляете?
– Я бы не советовал воспринимать мои слова столь прямолинейно, майор.
– А как мне к вам обращаться? – спросил Петерсен. – Майор Черны? Капитан Черны?
– Капитан, – коротко ответил тот. – Но я предпочитаю, чтобы ко мне обращались – Черны. Кстати, с чего вы взяли, что я офицер?
– Навряд ли за важными преступниками послали бы новобранца.
– Никто не утверждает, что вы преступники.
– Майор Метрович, – представился тот, – а это – майор Ранкович.
– Слышал о вас. – Черны вновь повернулся к Петерсену. – Пусть ваши люди захватят с собой свои вещи.
– Славно, – сказал Джордже.
– Что именно? – тотчас спросил Черны.
– То, что приказываете взять нам с собой свои вещи. Значит, пока не собираетесь нас расстреливать.
– Быть шутником – достаточно скверно, а уж устраивать клоунаду... – Черны посмотрел на Петерсен а. – Чьи вещи здесь?
– Пятерых. Мои вещи и вещи двух этих джентльменов, – Петерсен кивнул на Джордже и Алекса, – находятся в другом помещении, в пятидесяти метрах отсюда.
– Славко, Сава, – обратился Черны к стоящим у двери солдатам, – возьмите Алекса и принесите вещи. Но сперва тщательно обыщите его, а по дороге не спускайте с него глаз. Помните о его основной специальности. – На миг лицо Алекса приняло такое выражение, что прозвучавшая реплика приобрела еще большую актуальность. Черны взглянул на часы. – Не спешите, осмотрите все хорошенько. У нас в запасе сорок минут.
Менее чем через полчаса все вещи были уже уложены и запакованы.
– Знаю, что задавать вопросы нельзя, – сказал Джордже. – А сделать заявление можно? Черт, это тоже вопрос. Тогда вот так: я желаю сделать заявление.
– Что вы хотите? – спросил Черны.
– У меня пересохло в горле.
– Пейте.
– Спасибо, – Джордже откупорил бутылку и одним махом осушил полный стакан вина.
– Попробуйте теперь вон из той бутылки, – предложил Черны.
Джордже прищурился, сдвинул брови, но с видимым удовольствием выполнил предложение.
– Достаточно, – Черны забрал бутылку у толстяка. – Моим людям это тоже не помешает – как средство от холода.
– Достаточно? – уставился на него Джордже. – Вы предложили мне выпить, чтобы убедиться, что вино не отравлено? Проверяли это на мне? На декане факультета? На академике?!
– Некоторые академики значительно хитрее обыкновенных смертных, – Черны повернулся к своим людям. – Можете пить.
Трое солдат взяли в руки стаканы. Двое других продолжали держать пленников под прицелом своих автоматов. В словах и действиях Черны ощущалась какая-то обескураживающая определенность. Казалось, он был готов ко всему, даже к непредсказуемым высказываниям Джордже.
– Что вы сделаете со мной и майором Ранковичем? – спросил Метрович.
– Вы останетесь здесь.
– Мертвыми?
– Живыми. Связанными, с кляпами во рту, но живыми. Мы не убиваем ни безоружных солдат, ни мирных граждан.