Партнёры
Шрифт:
Музыка грохотала на весь бар и до меня донеслись аплодисменты зрителей, которые окружили танцпол. Все с восторгом смотрели на Майкла, который игриво и профессионально танцевал и кружил вокруг меня, как какой-то Патрик Суэйзи, словно пытаясь заманить меня через музыку. Подобно стихии, которая грозила увлечь меня в пучину, он подталкивал меня к обрыву, нагнетая, но тем не менее не давя на меня. Встав за моей спиной и аккуратно взяв мою ладонь, он начал ритмично раскачивать меня в танце.
— «Born to raise hell,
Born to raise hell»[1], —
Повернув голову, увидела своих друзей, которые улыбались и орали слова песни, подбадривая меня и размахивая руками. Диего смотрел на меня с такой любовью и трепетом, что в груди всё сжалось. Переведя взгляд в сторону барной стойки, я увидела его, Оливера. Он неотрывно смотрел на меня с восторгом, жаром и интересом.
— Расслабься, — повторил Майкл, танцуя за моей спиной и управляя моим телом, словно пластилином. Я откинула голову ему на плечо и подхватила ритм. — Умница. А теперь напомни ему, кто здесь королева, — довольно протянул он, и схватив меня за ладонь, резко развернул лицом к себе.
Решив раззадорить людей вокруг, Майкл, смотря на них, начал активно поднимать руки, как бы приказывая им кричать громче. Публика заликовала так, что у меня заложило уши. Слегка присев и пружиня на ногах, Майкл продолжил танцевать, двигаясь на цыпочках и перенося вес то на одну, то на другую ногу. Фактически он пародировал героя Джона Траволты из фильма «Криминальное Чтиво» в известной сцене. Щелкая пальцами в такт, он с вызовом смотрел на меня. Совершенно внезапно я почувствовала одновременно облегчение и прилив сил. Плюнув на всё, решила не уступать и, сделав шаг к нему, повторяла каждое его движение. Ноги сами начали танцевать твист, и довольно улыбнувшись, Майкл приблизился ко мне и вальяжно закинул мои ладони себе на шею, а затем начал ритмично приседать, опускаясь всё ниже и ниже.
Мы словно единый организм танцевали совершенно незатейливый танец, без сложных или заученных движений. Видимо, почувствовав, что я расслабилась, он резко развернулся в сторону Оливера и указал на него пальцем, а затем повёл меня в танце. Начав вращать меня вокруг себя, Майкл, смотря прямо в глаза Оливеру, ритмично двигался в его направлении на чуть согнутых и пружинящих ногах. Выглядело это так словно он провоцировал его или хвастался. У меня голова шла кругом пока я кружилась и вращалась, а сердце стучало в ритм звучащим битам. Затем Майкл резко остановился и отклонил меня назад, придерживая за поясницу. Естественно, сделал он это чётко напротив Оливера, которого я сейчас видела вверх-ногами, подметая волосами пол. Но не дав вдоволь насмотреться на него, так же быстро поднял меня и притянул к себе.
— Не смотри на него, — игриво предостерёг меня. — Пусть ещё немного помучается, — подмигнул и внезапно подхватил меня, усадив себе на бедро и продолжил отклонять меня назад и делать полукруг моим туловищем.
Я абсолютно доверилась ему, стараясь делать каждое движение с максимальной грацией, на которую была способна. Люди вокруг сошли с ума и восторженно выкрикивали подбадривающие слова и свистели. По всему телу разлилось забытое тепло, которое всегда сопровождало меня во время выступлений. Адреналин заполнил каждую клеточку моего ожившего тела.
Наконец, спустя три года, я вновь ощутила приятное волнение и свободу, которую всегда дарил мне танец. Я задышала
Взяв меня за ладонь, Майкл вальяжно и раскованно двигался по всему периметру свободного танцпола, то вращая меня, то раскручивая в сторону и вновь притягивая к себе. Затем закинул себе на бедро мою травмированную ногу и начал раскачивать нас вперёд-назад под оглушающие биты во время проигрыша в песне. Я была словно во сне, абсолютно счастливая и окрылённая.
Я даже не знаю к какому стилю отнести наш танец. Рок-н-ролл? Отчасти да. Линди-хоп[2]? Тоже похоже. Буги-Вуги? И это присутствует. Но на самом деле лучший танец — спонтанный. Без чётко выверенных движений, когда танцует ваша душа. Моя сейчас определенно веселилась на полную катушку. Вот так, горячий пуэрториканец и не менее жгучая бразильянка зажигали на танцполе в не типичном для их культуры танце.
— Ты умница, Габи. Не позволяй обстоятельствам забрать то, что принадлежит тебе, — подмигнул он, поставив меня на пол, и продолжил танцевать передо мной.
Непроизвольно начала улыбаться, не веря в происходящее. Как парень, который знал меньше года, умудрился разбить стену, которую я воздвигла вокруг себя и пробиться ко мне?! Как ему удалось раскрепостить меня в совершенно обычном танце, лишенного любого сексуального намёка?! Как он чувствовал меня, не зная толком ничего обо мне?! Как ему удалось вдохнуть в меня уверенность?!
Я всё время жевала мысли, что больше никогда не смогу блистать в танце, но Майкл наглядно продемонстрировал, что я достойна быть в центре внимания и мне запрещено прятаться по углам. Мой сустав с непривычки дал о себе знать ноющей болью, но я не обращала на него внимания. Однако Майкл заметил это и, развернув спиной к себе, остановил меня, сам продолжая танцевать.
— Теперь ход за ним, — сбивчиво произнёс он мне на ухо, пытаясь отдышаться и двигаясь на месте.
— Ни черта! Он мне не нужен! — гордо возразила я, стоя посреди танцпола и смотря прямо на Оливера, который пожирал меня глазами. Очевидно, теперь он не обращал никакого внимания на ту девицу.
— Dios mio[3], какие же все девушки упрямые! — театрально взвыл он. — Только не говори мне, что ты не видишь сейчас его реакцию. Послушай, я не претендую на роль свахи или всезнайки, но у меня интуиция подобно радару, почти никогда не ошибается. Так вот этот парень, что проделал такой путь и сейчас сидит за баром, глаз с тебя не сводил весь наш танец. Он следил за каждым моим движением и куда ложилась моя ладонь. Если бы я подтолкнул тебя в танце к нему, он бы поймал и не отпустил. Возможно, он ошибся в своё время. Возможно, потерял твоё доверие. Но он сейчас здесь и смотрит на тебя, как на единственную и любимую девушку, которую он ревнует до потери пульса и готов разорвать меня. А по моему опыту это о многом говорит, — с напором, но мягко произнёс он и вокруг нас раздались овации.