Паруса для Марии
Шрифт:
Капитан первого ранга Владимир Долгов в кои-то веки навестил старую питерскую квартиру, доставшуюся ему в наследство от отца, в которой он не бывал годами — просто потому, что давно уже не жил в Питере. А когда приезжал сюда с супругой, то останавливались они у Таниной мамы. Но сейчас случай был особый. Долгов вошел в комнату и с улыбкой кивнул Зимину.
— Отпустила до завтра. Ей сейчас нервничать нельзя, лучше мою пьяную физиономию не наблюдать.
Зимин сидел в кресле, откинувшись на спинку и закинув руки за голову.
— Хорошо, что отпустила, — открыл он глаза. — Можно будет остаться. А то напиться тянет. В хлам.
С утра он смотался к сестре. Хотелось увидеть ее, племянников. Но, как обычно, нарвался не только на плотный завтрак, но и на душеспасительную беседу. С Туськой было особенно трудно. После того, как она вышла замуж, неожиданно решила, что просто обязана сделать счастливым и брата. И счастье его видела только в одном — женитьбе. Чем скорее, тем лучше.
Зимин не сопротивлялся, зная, что это бесполезно и себе дороже. Он послушно знакомился с Наткиными подругами, подругами ее подруг и дальше по цепочке незамужних дам. Послушно ходил с ними на свидания. Послушно с ними спал. А когда надоедало — уезжал.
Сестра звонила, возмущалась, воспитывала, обижалась. Но потом он уходил в рейс, она отходила и по его возвращении с удвоенной энергией возобновляла свои попытки. Сегодня он узнал, что его ждет очередная избранница…
Михаил рывком оторвал себя от спинки кресла и потянулся за первой бутылкой. Разлил по бокалам свой любимый дагестанский.
— Ну что Долгов, за встречу?
Долгов согласно кивнул, чокнулись, выпили. Поставив бокал назад на стол, негромко спросил:
— Почему в хлам?
Обычно он не лез в душу. Это было не в его правилах — не психоаналитик. Велено в хлам, стало быть, в хлам. И он не ждал от Зимина прямого ответа. Но, в конце концов, он был не слепой.
Зимин глянул на друга.
— Да как-то навалилось все. Один к одному. Рейс был тяжелый. Контору нашу покупают с потрохами. Наташка со своими невестами, — налил по второй, залпом выпил. — Ты-то как? Сколько уже не виделись?
— Сколько… Да год, не меньше… Данька уже читать учится. Таня преподает. Правда, ей в октябре в декрет уходить. Я ее к матери хочу отправить — так оно спокойнее. И ведь не поедет же сама. Иногда думаю, зря я вернулся в армию.
Долгов задумчиво посмотрел на бутылку. Накачиваться до основания он был не настроен, но как-то оно само просилось.
— Зря — не зря… чего уж теперь. Тебе сколько до пенсии? Захочешь, в отставку выйдешь.
Зимин поднялся. Подошел к окну. Равнодушно посмотрел на город, раскинувшийся до горизонта. Чужой город.
— Нас покупает DartGlobal, — глухо сказал в никуда. И обернулся к Долгову. — Наливай, что ли?
Долгов послушно наполнил бокалы.
— Давай хоть колбасы порежу, — проговорил он, — упьемся ж до зеленых чертей.
Пошел
— Садись, — бросил он, расставляя посуду, — в DartGlobal хоть руководство нормальное, так что не кисни.
— Нормальнее некуда, — хмыкнул Михаил. — Там теперь госпожа д'Эстен заправляет. Ну, помнишь, которую отец тогда разыскивал… — он снова вернулся в кресло, сжевал кусок сыра. В очередной раз выпил. — По-моему, какой-то паленый коньяк, не берет. А ты говоришь зеленые черти.
Он рассмеялся.
— Нормальный коньяк, — буркнул Долгов, — Миш, я, конечно, могу ошибаться, но я не идиот. Ты уволился из DartGlobal сразу после того рейса. Теперь снова… У тебя этот взгляд раз в жизни был — тогда. Хреново?
Хреново. Долгов всегда умел характеризовать просто, но емко.
— Не ошибаешься ты, Володь… Я ведь на ней жениться собирался. Был бы такой владелец заводов и пароходов, — Зимин коротко хохотнул. — Я, конечно, сам дурак. Черт его знает… она казалась такой искренней. В общем, Золушки из меня не получилось, — Зимин помолчал. — Она сейчас здесь.
Долгов присвистнул.
— Она? — взял со стола бутылку, плеснул по бокалам. Задержал взгляд на лице друга. Нахмурился. — У меня тогда… сам помнишь, не до того… Миш, и что? Сейчас снова?
Михаил снова выпил. И вдруг почувствовал, как обожгло горло. Криво улыбнулся.
— Что, что… ничего. К черту снова. Ты б ее видел! Деловая такая. Бизнес-фрау. Да ладно, — он махнул рукой. — Тут Туська очередную подругу для меня нашла, пришлось пообещать, что встречусь. Так что переживу семейный ужин и свалю из Петербурга.
— Прости, я ненавижу говорить банальности, — Долгов чуть пригубил и продолжил, — но здесь не обойдусь. От себя ведь не сбежишь. Ты за пять лет хоть немного дальше стал?
— Нет, не стал. Но это ничего не меняет. Она не одна. А лезть в чужие отношения я не намерен.
— Твое дело. Я бы влез, — спокойно сказал Долгов, влил в себя разом содержимое бокала, встал и сам подошел к окну. — Тебе никогда не говорили, что за любимых женщин бороться надо? Ты хоть пробовал… бороться?
Он обернулся и посмотрел на Михаила.
— Давай без нравоучений, умник. Все, сворачиваем тему. О твоей семье поговорили, о бабах тоже. Переходим к спорту. «Зенит» — чемпион? За это стоит выпить!
— Чемпион так чемпион, — согласился Долгов, резко меняя тон с мрачного на спокойно расслабленный, — у меня последний вопрос семейного характера. Рано, конечно… Но я тебя кумом хотел позвать. Танюше в декабре рожать.
— От такого не отказываются, — и Зимин снова наполнил бокалы.
— Тогда за Таню! — провозгласил Долгов и подмигнул Зимину. Эти задушевные разговоры всегда тяжело ему давались.