Паруса желаний
Шрифт:
— И что в том плохого? Лучше быть акулой, чем… Ну, сам знаешь кем…
— Что в том плохого?! — повторил Юджин, и Эдна услышала, как он засмеялся горьким смехом. — Ты на самом деле так считаешь, отец? Прежняя жизнь чуть не убила меня, не так ли?
— Каждый, кто занимается бизнесом, рано или поздно зарабатывает себе язву желудка, — спокойно возразил отец. — Просто твой случай был серьезнее обычного.
Эдне хотелось побежать наверх и влепить отцу Юджина пощечину! Неужели этому человеку наплевать
— Тебе всегда все удавалось, Юджин! — Сейчас голос отца изменился, стал почти просящим. — Я так гордился тобой, сынок! Финансовая компания Блейков благодаря тебе за короткий срок получила доходов больше любой другой компании, занимающейся перепродажей недвижимости. За всю историю нашего бизнеса я не знаю тебе равных.
— Тебе удалось заполучить свою долю, — сказал скучным голосом Юджин. — Почему же ты не оставишь меня в покое?
Отец Юджина снова заговорил жестким тоном. Его слова хлестали как кнут.
— Никчемный бездельник! Беспутный бродяга! Скатившийся на дно длинноволосый урод! И это мой сын?! Да я никогда не оставлю тебя в покое!
Эдна с трудом заглушила рвущийся крик. О Господи, она этого не вынесет… Пойдет к рубке и все ему выложит…
— Боюсь, ты ничего не добьешься, отец.
— Черта с два! — Голос мужчины стал откровенно злобным.
Эдну сотрясала дрожь. Даже в ее самодовольном и не особенно добром семействе никто никогда не позволял себе высказываться таким образом.
— Я переговорил со всеми акционерами нашей компании. Дела далеко не блестящие, и они готовы взять тебя обратно, даже после столь длительного отсутствия. Однако у тебя только две недели на принятие решения, Юджин. Или ты вернешься к нам в двухнедельный срок, или…
— Или что, отец? — В низком приглушенном голосе Юджина прозвучала такая боль, что Эдна удивилась, как тот, другой, человек не чувствует этого.
— Или у меня нет больше сына!
Девушка услышала звук тяжелых шагов.
Вне себя от ярости и уже не беспокоясь, что мужчины обнаружат, что она подслушивала чужой разговор, Эдна бросилась к рулевой рубке. Рука ее начала было поднимать приоткрытый люк, когда… мягкий женский голос остановил Эдну на полпути.
— Юджин, пожалуйста, выслушай отца. Он хочет, чтобы ты вернулся домой.
— Нет, мама. Такой, как сейчас, я ему не нужен. И никогда не был нужен. Ему нужен прежний Юджин Акула.
— Так ты на самом деле не поступишь, как он просит?
— Мне жаль. Но я не могу…
— Ты… ты был таким хорошим мальчиком. И тебе нравилась твоя работа. Я точно знаю.
— В этом-то и проблема, мама. Даже слишком нравилась. Только вот в кого она в конце концов меня превратила?
— Ну, пожалуйста, Юджин! Просто подумай о возвращении, а?
— Мой отец, — заговорил Юджин, тщательно взвешивая слова, — Никогда не был счастлив, насколько я помню…
— Но он всегда так гордился тобой. Прошу тебя, не отказывай ему. Если ты пообещаешь, он успокоится.
Наступило долгое молчание.
Эдна прямо-таки умирала от любопытства — что же там происходит? Наконец она услышала помягчевший голос Юджина:
— Если тебе так будет легче, мама, скажи ему все, что хочешь. Я ничего не буду опровергать.
— Благодарю, мой мальчик.
Эдна услышала вздох облегчения и с тревогой подумала, что ожидает эту женщину, когда она покинет парусник?
— Если ты не изменишь свое решение, сынок, то все же… не уедешь, правда? По крайней мере, не сообщив мне? — мягко попросила женщина.
— Обещаю.
Послышался шорох, произнесенные шепотом слова, которые Эдна не разобрала, стук высоких каблуков.
Девушка старалась обуздать свой гнев и дать Юджину время прийти в себя после жестокого эмоционального стресса. Она ждала долго, пока не убедилась, что его родители покинули яхту. Как они напомнили ей ее собственных родителей: властного и самоуверенного отца и мягкую, тихую маму, прячущуюся в тени мужа.
Ее родители тоже не одобрили бы ухода сына из бизнеса, из мира богатства и власти и постарались бы заставить вернуться к прежнему занятию, как и отец Юджина. Эдну охватило чувство нестерпимого стыда и за его, и за своих родителей.
Она решилась подняться наконец на верхнюю палубу. Еще с последней ступеньки трапа она увидела Юджина. Он сидел в рулевой рубке, сгорбившись и стиснув кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. У нее заныло сердце, в горле застрял ком.
О Господи, ведь я люблю его… Эта мысль, словно молния, сразила ее. Лишь увидев его расстроенным и подавленным, она ощутила всю полноту своих чувств и мучительную тревогу за него. Да, это была любовь! Она любила его таким, какой он есть, — необузданным, с экстравагантной внешностью и манерами, не укладывающимся в рамки общепринятого и теперь очень далеким от того мира, в котором он когда-то чувствовал себя как рыба в воде.
Юджин резко поднял голову, как только она ступила на палубу.
— А-а… Ты все слышала, — пробормотал он.
— Получилось… нечаянно, — извиняющимся тоном сказала она. Ей хотелось бы обнять его, но вряд ли ему сейчас было до нежностей.
— Как у вас там на борту, порядок? — послышался знакомый голос. Это появился собственной персоной Бенджамен Лайтвуд.
У Эдны перехватило дыхание, Юджин издал глухой стон.
Ни она, ни он не осмелились взглянуть друг на друга, пока дядюшка Бен не шагнул на борт «Морского разбойника».