Парящий дракон. Том 2
Шрифт:
– Целая тарелка огня, – задумчиво произнес Кларк. – Вот что это было, да? Целая тарелка огня. Я помню, что ты повторял это много раз. Прямо здесь, на кухне.
Ричард. Это говорилось о Ричарде Альби, не о нем. Дракон сообщает ему, что сегодня ночью Ричард тоже умрет.
Дракон хочет, чтобы он знал об этом.
– Я помогу тебе подняться наверх, – сказал отец и двинулся по направлению к Табби.
Табби отступил еще немного назад и вновь взглянул на костер, пылающий посреди кухни. Он увидел огромные пустые глазницы – глазницы, заполненные темнотой; они смотрели на него. Боковым зрением он уловил
– Мы должны идти, – с трудом проговорил Кларк. – Время… У нас не очень много времени…
Табби побежал – он и сам не знал, куда он мчится. Единственное, что сейчас хотелось ему, – бежать прочь от этого страшного погребального костра посредине кухни. Билли Бентли пальцем манил его к себе.
– Это конец сериала? – неуверенно спросил Кларк. Рот Билли открылся в беззвучном хохоте.
Сейчас я умру, подумал Табби. Дом горит, а они с отцом оказались настолько во власти галлюцинаций сериала "Папа с тобой", что не смогут даже найти дорогу, чтобы выбраться наружу. Табби отступил назад и увидел, что в глубине костра появилась Огненная летучая мышь – она искала его, поворачивая голову с огромными пустыми глазницами. Если только она заметит его, то он погибнет – кухня, весь дом взорвутся, как Звезда Смерти в "Звездных войнах".
– Эй, сынок, – сказал Кларк, – что там, черт бы все побрал, с Беркли? Господи, почему от этой выпивки так чертовски жарко?
– Пап! – закричал Табби. – Беги! Беги отсюда!
Голова летучей мыши повернулась к Кларку; один взмах огромного крыла, – и пламя взвилось с удвоенной силой, залило кухню, отбросило отца на раковину и полностью накрыло его. Табби увидел, как вспыхнуло содержимое бутылки; корчась в огне, сползла с тела отца одежда. И вот уже сам Кларк извивается от боли, и кожа его морщится и чернеет от прикосновения огненных языков.
– Не-е-е-ет! – закричал Табби, беспомощно глядя, как погибает отец.
Еще один взмах огромного раскаленного крыла.
Табби в отчаянии оглянулся, заплакал и побежал прочь от этой невыносимой жары – он не представлял, в каком именно месте реального дома он сейчас находится: дом сериала "Папа с тобой" полностью поглотил "Четыре Очага".
Единственное, что помогало ориентироваться, это чуть понижающаяся температура воздуха.
Он нащупал горячую стену. Позади слышалось хлопанье огромных крыльев. Пальцы заскользили по стене и – Табби боялся поверить в это – наткнулись на деревянную коробку двери. Все еще не веря, Табби толкнул дверь.., лицо погрузилось в прохладный воздух, и он двинулся вперед.
В это мгновение огненный нож полоснул его по спине, и, теряя сознание, Табби повалился вперед, в темноту. Он падал по лестнице: голова, руки, спина больно бились о твердое дерево… Он скатился вниз. Лицо было мокрым и холодным. Табби решил, что по лицу течет кровь: на нем была дюжина ссадин, губы распухли. Воздух был холодным. Табби осторожно открыл глаза и увидел только темноту.
Он сообразил, что упал в подвал. Влага на лице не была кровью, его заливал пот. После невероятного жара внутри дома подвал казался просто холодильником. Он поднялся.
Ноги и руки хотя и дрожали, но все же слушались его: он ничего не сломал
Прижавшись спиной к бетонному блоку, Табби перемещался вдоль стены в самую глубину темноты. Он слышал безумный треск огненного пиршества – пламя пожирало "Четыре Очага". И среди этого шума он различал неясные голоса, которые выкрикивали его имя.
Табби пришлось затаить дыхание, чтобы удержаться от дикого, бессмысленного вопля. Он отер потное лицо и быстро двинулся вдоль стены вперед, в самый дальний угол подвала. Одинокий голос звал его: "Иди сюда, сынок". Это был голос отца. Перед глазами Табби всплыла лужайка перед домом, на которой Кларк избил до смерти несчастную Беркли Вудхауз.
"Иди сюда, сынок".
Табби повернулся спиной к темноте и прижался к бетонному блоку. Острая неровная поверхность впивалась в кожу тысячью маленьких иголок. Он, дрожа, прилип к этой холодной стене.
Дверь подвала затряслась, и на Табби накатила волна жары – по лестнице сбегали огненные змеи. Он услышал, как пламя, чавкая, пожирает деревянные перила и лестницу.
Мальчик поднял голову и увидел, что огонь отражается в одном из маленьких подвальных окон.
2
Девятью часами раньше раздраженный Грем Вильяме беседовал с элегантным молодым человеком, облаченным в полосатую красную рубашку, галстук-бабочку, голубой пиджак и отутюженные брюки, который сидел за столом старого георгианского особняка на Олд-Пост-роад в Хиллхэвене.
Этот дом сейчас занимало Историческое общество Хэмпстеда и Патчина, и молодой человек – единственный, кто кроме Грема, находился в здании – был студентом, состоящим в его штате. Казалось, что парень считает Историческое общество своим собственным домом, и, что особенно досаждало Грему, этот тип выглядел так, словно родился среди библиотечных стеллажей.
– У вас намного более серьезные неприятности, чем вы можете предположить, мальчик. – Грем засунул сжатые в кулаки руки поглубже в карманы брюк. – Забудьте об этих так называемых правилах, про которые вы тут рассказывали.
Забудьте…
– Я объяснил вам. Директор настаивает на этом. Мы больше не можем позволить, чтобы посетители имели доступ к стеллажам. Этим летом у нас появилось очень много проблем.., вы бы просто не поверили в некоторые…
– И не смейте перебивать меня… У вас есть одна настоящая проблема, если вы называете себя историком. Вы – невежа. Вы никогда не слышали о Черном Лете. Один из самых страшных периодов истории этих мест, а для вас это просто пустой звук.
Юноша вздохнул, поерзал на стуле, словно желая спрятаться от возмущенного взгляда Грема.
– Я специализируюсь по европейской истории. Вы говорите о местных интересных событиях… Я не уверен, что как историк вы можете поучать меня…
– Я видел больше истории, чем ты читал о ней!
– Мистер Вильяме! Так у нас ничего не получится. Я конечно слышал о так называемом Черном Лете, и правда, я не совсем понимаю, что тогда произошло. Если вы посидите за одним из столов, то я пойду к стеллажам и выберу все, что хоть немного относится к тем событиям. Так вас устроит?