Пашка из Медвежьего лога (Рисунки В. Мешкова)
Шрифт:
С этим я засыпаю, но слышу рядом шорох и шепот:
— Дедушка, почему он прыгнул в пропасть?
— Говорю, страх перед неволей у него сильнее смерти.
— А-а… — и парнишка отползает, еще долго ворочается, вздыхает, не спит.
Гурьяныч поднимает нас рано, торопит в путь. Слышно, как стонет маралуха. Выхожу из палатки. Над заиндевевшими кедрачами голубеет ласковое небо, политое нежным светом наступающего утра.
Занимается светлая зорька. За темным краем леса встают гранитные
После завтрака общими усилиями поворачиваем Лань на другой бок, и она успокаивается. Гурьяныч с Василием Николаевичем опять перевязывают ей ноги: старик боится, как бы они не затекли у нее. Затем вливают ей в горло несколько кружек теплой воды и начинают делать из хвои настил на санях.
Я свертываю палатку, постели, а Пашка занялся печкой. Он высыпает из нее на снег красные грудки жара.
— Гляньте, трава! — кричит парнишка, показывая на оттаявшую под печкой землю, покрытую густой щетиной яркой зелени.
— Ишь, какое нетерпение! — удивился я.
— Значит, пора, — говорит Гурьяныч, склоняясь над зеленой лункой в снегу. — Мне вон сколько лет, а весну жду, как исцеления. Все на твоих глазах народится, встанет, запоет, и ты помолодеешь. Весна, что и говорить, — не шуточное дело, начало жизни! От нее и год начинается.
Как-то странно смотреть на зеленое пятно, глубоко вдавленное в снег. На наших глазах гибкие ростки травы опушаются изморозью, никнут и, припадая к земле, умирают, обманутые случайным теплом.
Вот и солнце. Горы уж не в силах заслонить его. Лучи ярким светом бьют в лесные просветы, гонят прочь остатки ночи. Слышатся птичьи переклички. А там, куда лежит наш путь, серебрится рыжий туман.
ОХОТНИК ЗА ПАУТИНОЙ
Вот и пришла весна, дружная, звонкая, многоголосая. Потекла чернота по увалам. Зазеленели холмы на равнинах. Лес забурел. С каждым днем становилось светлее. Выйдешь на улицу и пьянеешь от свежего воздуха.
Наконец-то настал и для нас с Василием Николаевичем долгожданный отъезд. Теперь, казалось, уж ничто нас не задержит.
Машина загружена. Через два часа самолет высадит нас за сотни километров от населенных мест.
Прощаемся с провожающими. В последний момент, когда мы уж сели в самолет и оставалось только захлопнуть дверь, увидели бегущего к нам Пашку. Он размахивал руками, что-то кричал. Я вспомнил, что не попрощался с ним, спустился на землю.
— Вас вызывают на радиостанцию! — выпалил он запыхавшись.
— Зачем?
— Не знаю. Меня за вами радист послал. Пришлось отложить на час вылет и поехать в штаб. Захожу в аппаратную.
— В подразделении инженера Макаровой какая-то неприятность. Начальник партии ждет
— Алло, алло, здравствуйте, Владимир Афанасьевич! Что у вас случилось?
— Позавчера приехал к Евдокии Ивановне Макаровой. Она стоит лагерем на вершине Усмунского гольца. Неприятность у нее получилась: нити паутиновые провисли в большом теодолите, пришлось приостановить работу. Запасная паутина оказалась некачественной, видимо старая. Третий день бригада охотится за пауком-крестовиком. Всю тайгу обшарили — ни одного не нашли.
— Напрасный труд, — перебиваю его. — Ведь для инструмента нужна паутина от кокона крестовика. Попробуйте подогреть электролампой провисшие нити в инструменте; если они не натянутся, тогда организуйте более энергичные поиски кокона. Используйте эвенков-проводников. Другого выхода пока я не вижу. Обещать же вам помощь в ближайшие дни затрудняюсь. А что вы предлагаете?
— Никто из нас не знает, где прячет самка паука свой кокон. Тайга большая — разве найдешь. А проводники у нас молодежь, еще не опытные, Сейчас попробуем подогреть нити, может, натянутся.
Вдруг в трубку врывается возбужденный женский голос:
— Паутину нам не найти. Здесь на горах еще снег. Неужели не поможете?!
— Здравствуйте, Евдокия Ивановна! Я понимаю вашу тревогу, но как помочь, не знаю. У нас нет запасной паутины, ее раздали наблюдателям, а их сейчас в тайге и днем с огнем не разыщешь. Да и как доставить ее? Не попутным же ветром? В районе нет ни одной посадочной площадки.
— Но ведь если в ближайшее время не закончим наблюдений, сорвем проектирование.
— Учитываю. Потерпите немного, Я сейчас соберу людей, будем решать, что делать.
— Когда нам явиться на связь?
— Через два часа…
Так сегодня и не сбылась мечта улететь в тайгу. Задержка в работе инженера Макаровой, которая ведет геодезические работы в районе крупного рудного месторождения, действительно чревата неприятными последствиями. Проектировщики давно ждут карту, и мы не должны подвести их.
— Что это за паутина в инструменте? Неужели без нее нельзя обойтись? — интересуется радист.
— Ты когда-нибудь смотрел в трубу обычного теодолита? Видел в нем перпендикулярно пересекающиеся нити? — спрашиваю я.
— Видел.
— Так вот, в обычном теодолите эти линии нарезаются на стекле, а в высокоточном, скажем, в двухсекундном, как у Макаровой, с большим оптическим увеличением, нарезать нельзя — будет слишком грубо. Линии заменяют паутиной, натянутой на специальную рамку. Паутину же берут из кокона, в котором паук-крестовик откладывает яйца. Всего-то для инструмента и надо дециметра два паутины.