Пашка

Артюшенко Наталья Васильевна

– Время, а у нас его пока нет.

Пашка задумался, а потом спросил:

– Я так понимаю, ты в прыжок со мной собираешься?

– Да!

– Почему нельзя сейчас навигаторами поменяться? Меня на тот корабль, а этого опытного, который сейчас доваривается сюда, раз он там служить не хочет?

– Когда связь между кораблем и навигатором настроена, то они как что-то целое. Как ты целый, с руками, ногами и всем остальным, что вам людям полагается. Ты согласился на ампутацию? Скажем, рукой или ногой с кем-то поменяться?

– Нет!

– Вот

и он не согласиться! Да и я тоже!

– Кто он?

– Корабль другой, бестолочь!

– А, - протянул Пашка, - тогда другой глупый вопрос, если корабль против, он всё слышит и понимает, то как навигатор договаривается?

– Чем ты больше, тем больше тебе нужно ресурса, чтобы восстановиться после прыжка. В этот момент контакт корабля и навигатора минимальный.

– То есть сейчас корабль его не слышит и не видит?
– Пашка замер за спиной Краса у последней двери.

Ворота открывались медленно.

– Не слышит и почти не видит, - в голосе послышалось сожаление.

Крас изо всех сил старался сделать вид, что парень позади него нормальный.

– А если услышит, то будет против?
– Пашка снова почесал шею.

– Естественно!

– Так надо ему об этом сообщить, - просиял Пашка, - Сможешь?

– Отсюда нет! Если только ты на борт к нему попадёшь!

– Вот это уже что-то!

Крас не выдержал, остановился у траппа и спросил:

– А ты всегда сам с собой разговариваешь?

Пашка чуть на него не налетел:

– Я не сам с собой, - пожал плечами.

– А с кем?

– С кораблём, - Пашка сделал шаг на трапп.

Крас поймал его за рукав:

– Навигаторы с кораблями не разговаривают! Разговаривать можно только с разумным существом! Кораблём командовать нужно!

Пашка стряхнул его руку:

– Ты навигатор? Нет! Так откуда ты знаешь разговариваем мы с кораблями или нет? Я со своим разговариваю, и точка. Пошли, нельзя терять время!

Пашка быстрым шагом поднялся по траппу. Главный отсек встретил полумраком. Пока он моргал и щурился, привыкая к скудному освещению, щелкнули предохранители, и за секунду его раскрасили яркие точки прицелов.

– Ого, - парень осторожно поднял руки, - ну и реакция у вас! У нас говорят: одно неловкое движение, и ты отец, а у вас - покойник!

– Шутишь, навигатор? Это хорошо! Мы тоже любим пошутить!
– из тени на Пашку выдвинулась мощная фигура.

Отсвечивая краснотой глазных имплантов и щелкая титановым протезом нижней челюсти, поигрывая мощными мускулами голых рук, вояка навис над парнем. Пашка напрягся, выдерживая тяжелый взгляд, первый раз он смотрел на противника снизу-вверх, руки потихоньку отпустил, кулаки сжал. Погасли прицелы, почувствовал: сейчас убивать не будут, будут бить! Не потому что плох, обидел или оскорбил кого, а просто так чтобы пар выпустить. Драться Пашке было не привыкать, иногда бил сам, иногда бывал бит, но тут размажут и не поморщатся. Как с ними договариваться, если сначала покалечат, только потом спросят зачем пришёл?

– Отойди от него, Страх!
– раздался сиплый голос

из угла, - Бить навигатора на его же корабле себе дороже! Пусть сначала скажет с чем пожаловал!

– Можно я чуть-чуть! Калечить не буду! Просто стукну!
– прощелкала громадина.

Пашка ждать больше не стал, ударил первым. Кованным ботинком в пах. Нечестно, но какая честь, если с одного удара убьют и не поморщатся. Противник охнул и согнулся.

– Вот тварь!

Второй удар по корпусу в печень, там, где у человека обычно печень. Пашка ошибся с расчетом, пресс у Страха оказался закован в металл. Только костяшки сбил и удар в челюсть пропустил. Одного его хватило для нокаута, улетел в угол. Вот они и искорки, и голос как будто из далека:

– Вставай слабак!
– и пинок под ребра.

По сравнению с прежним легонький такой, ласковый. Ребра затрещали, но не сломались.

– Всё хватит, Страх! Отойди от него!
– громадина что-то пробурчала, Пашка не разобрал что, - Свет врубите! Осмотреть его нужно!

Яркий свет с потолка брызнул в глаза.

– Живой?
– Пашку ловко подхватили и усадили на чей-то лежак, прислонили к стенке.

В голове кружилось и шумело. Взгляд никак не хотел фокусироваться. К носу поднесли что-то вонючее, не нашатырь, но не менее противное. Закашлялся и слезу вышибло, сознание прояснилось.

– Это хорошо, что живой!
– рядом с Пашкой присел солдат.

Густая борода, серьга в левом уже, бандана повязанная на голове и черное бельмо на глазу придавали ему разбойничий вид. На обычного человека с земли он был похож больше Краса. Черная майка, камуфляжные штаны и тяжелые ботинки.

– Поговорим?

– Поговорим, - Пашка с трудом ворочал языком, разбитая губа саднила, щека опухла.

– Зачем пришёл?

– Не драться точно!
– сплюнул кровь на пол.

Кто-то протянул ему промасленную тряпку утереться. Тряпка воняла смазкой, похожей на обычное машинное масло.

– Ты же первый ударил!
– развёл руками бородатый, - Без обид?

– Ага, - процедил Пашка и добавил, - почти...

– Вот и отлично! Вот и поговорили! Я надеюсь, - он заговорил громче, - у нерка к нам никаких претензий?

– Как у нерка - я не знаю, - отозвался Пашка, - Сейчас речь о другом.

– О чём?
– спросил бородатый, а прислушались к разговору всё бойцы.

– Я думаю все здесь понимают, что вам грозит всем в свете прошедших событий?

– Понимаем и что? Нам от этого понимания должно быть легче что ли?

– Не об этом речь!
– Пашка снова сплюнул на пол, - А речь о том, что я на вашей стороне! Сам бы удавил эту синюю гадину!

Бородатый прищурил единственный глаз:

– И что нам с того?

– Ничего, предлагаю объединиться и действовать сообща. Думаю, я найду способ надавить на Сълино и получить для вас индульгенцию.

– Чего?
– раздалось со всех сторон.

В этом хоре Пашка услышал и голос корабля.

– Я и не думал, что ты такие слова заковыристые знаешь!
– удивился корабль.