Пассажир без багажа
Шрифт:
– Но я тебе не верю! Не мог он сделать тебя…
Она задохнулась – Нина хлопнула ее по губам. Собственно, это был не удар, поскольку силы та не прилагала. Но Варя оторопела и замолчала. А Нина, оглядев пустой коридор, тихо сказала, что Андрей, конечно же, не хотел для нее такой судьбы. Рекомендуя ей эту работодательницу, он не представлял, в чем будет заключаться работа.
– Откуда же он знал эту женщину? – прошептала Варя.
Нина пожала плечами:
– Да, от тебя не скоро отвяжешься. Ладно, идем в ресторан. Надо же мне как-то отработать свой билет. Да и твой тоже.
По дороге в ресторан они столкнулись еще с одной девушкой из их купе. Та шла впереди своего клиента – сумрачного кавказца в спортивном костюме. Нина прижалась к окну, чтобы дать парочке пройти, а потом подмигнула Варе, шепотом заметив:
– Наши постепенно расходятся. Надеюсь, что в ресторане их будет немного.
Однако три девушки еще там оставались. Правда, две сидели за столиком в окружении троих молодых парней. И только одна скучала в одиночестве. Увидев Нину, она оживилась, явно рассчитывая, что та к ней подсядет, но Нина выбрала свободный столик, уселась сама и велела Варе сесть напротив.
– Что ты будешь? – спросила она, доставая из сумки кошелек. – Опять пепси?
– Если можно, – Варе больше всего хотелось чаю или кофе, но она не решалась высказать это желание. Женщина замерзла, голые колени стали совсем ледяными. Нина взяла себе пива и чипсов. Официант поздоровался с ней, как со старой знакомой. Она назвала его Шурой и спросила, как здоровье его жены.
– Да неважно, будет еще одна операция, – ответил тот и отправился выполнять заказ.
Нина закурила и огляделась по сторонам. Задержала взгляд на веселой компании и легонько вздохнула:
– Вот тут и проходит жизнь. Два года езжу.
– Подожди, как же так, – удивилась Варя. – Ты же вроде говорила, что три года назад встретила Андрея…
– Ну да, – раздраженно согласилась та. – А сюда устроилась два года назад. Это случилось не сразу.
– Вот как, – ледяное пепси не пошло ей в горло, и она отставила в сторону стакан. – То есть он потом тебя нашел и предложил эту работу…
– Да он меня и не терял, – Нина отхлебывала пиво и разглядывала клетки на скатерти. Ее пальцы оставляли пятна на запотевшем стекле высокого бокала. – Ты удивишься, я думаю… Ну теперь-то уже все равно. Мы с ним были любовниками.
Она потягивала пиво, доставала из пакетика ломтики сушеного картофеля и смотрела в окно, слегка сдвинув в сторону занавеску. За стеклом пронеслась какая-то крупная станция, и снова начался мрак. А Варя сидела, откинувшись на спинку диванчика и пыталась понять, что именно сейчас чувствует. Ревность? Боль? Укол оскорбленного самолюбия? И с ужасом понимала, что ничего. Это было хуже, чем она ожидала. Полное бесчувствие, ощущение затянувшегося кошмара, когда говоришь себе, что не стоит пугаться – ведь неизбежно наступит утро. Сон оборвется, и все благополучно закончится звоном будильника, запахом кофе, утренними новостями по радио…
– Ты, по-моему, не удивилась, – равнодушно сказала Нина, скользнув по ней взглядом. – Неужели знала?
– Нет, – выдавила Варя.
– Я тоже думаю, что нет. Ты была так уверена, что он тебе не
Щелкнув пудреницей, она заметила:
– Насчет робота, это уже мои слова. Это я ему как-то сказала, когда он в очередной раз начал тебя восхвалять. Я спросила, почему нужно плевать мне в душу, лежа со мной в постели? Каждый раз, после того как мы с ним переспим, он начинал рассказывать о тебе легенды. Будто хотел как-то перед тобой оправдаться. Но слушала-то их не ты, а я. Мне они были не нужны. И правду сказать, я тебя просто возненавидела.
Варя криво улыбнулась:
– А это было до или уже после? – Она обвела взглядом вагон-ресторан, и Нина ее поняла.
– И до и после. Когда я стала этим заниматься, мы продолжали видеться. В первое время. Пока я не поняла, что пора ему все рассказать. Ведь он не знал, на какое хлебное место меня пристроил. Когда это случилось в первый раз… Господи, ведь это произошло из-за тебя!
– Из-за меня! – воскликнула Варя. Рука у нее дрогнула, и она задела стакан с пепси. Тот упал и скатерть мгновенно стала бурой. Нина укоризненно покачала голойо:
– Лечи нервы, подруга. Ничего, скатерть поменяют. Да, я пошла на это из-за тебя. Сперва хотела отказаться. А потом мне вспомнились все эти его исповеди в постели, и я… Я хотела ему отомстить. Я хотела, чтобы он чувствовал себя виновным за то, что случилось со мной. Ведь я могла обвинять его – он свел меня с той женщиной. И я отомстила.
Она закурила новую сигарету, явно не замечая этого:
– Только вот кому я мстила – не знаю. Ты ведь не пострадала. А он… В первое время он ничего не знал. Я не решалась ему сказать. Когда-то не решалась сказать маме, что меня бросил Виталий. И зачем все это было – не знаю. Когда я поняла, куда вляпалась, я сперва хотела отказаться. Тогда еще можно было соскочить, это уже потом я много задолжала этой женщине… Она сразу дала мне приличную сумму и обязала ее отработать. Я помогла маме, дала денег на учебу племяннице. Была рада, что могу им помочь. А потом стала запутываться. Как она не подводила итоги, я все время оказывалась ей должна. Потом я привыкла, и мне уже не казалось, что нужно немедленно это заканчивать. А что мне было еще делать? Я плюнула на себя! Не в первый раз, но наверное, уже в последний. И решила с ним распрощаться. И распрощалась.
Варя кусала губы, глядя в окно. Пронеслась еще одна станция, она успела увидеть собаку на мокром перроне, лениво идущую куда-то за склады. «Идет дождь, – автоматически отметила она. – Где же мы теперь едем?» И поняла, что название этой станции ее абсолютно не волнует. Как не волнует, скоро ли будет Бологое, как она доберется до дома. Как не волнует ничего.
– Возьми, – Нина положила на стол две сложенные сторублевые бумажки. – Этого хватит, чтобы добраться до Москвы. Поезда идут всю ночь, на какой-нибудь сядешь. А если нет, там есть круглосуточное кафе. Подождешь до утра.