Пассажир
Шрифт:
Пожалуй, лучше испробовать мягкий подход.
— Этот автомобиль несколько раз был замечен в Бордо. Один врач обратился к нам с сообщением, что машина повсюду следует за ним. Теперь мы выяснили, что она зарегистрирована на вашу фирму.
— Он подал жалобу?
— Нет.
— Вам известны точные даты так называемых преследований?
Фрер говорил, что слежка за ним началась сразу после обнаружения Патрика Бонфиса.
— Тринадцатое, четырнадцатое и пятнадцатое февраля две тысячи десятого года.
— Что еще у вас есть?
Голос звучал по-прежнему
— Не исключено, что тот же внедорожник был на месте двойного убийства, совершенного вчера, во вторник шестнадцатого февраля, на пляже в Гетари.
Владелец агентства только хмыкнул в ответ.
— Вы находите это смешным?
— Я нахожу смешными действия вашей полиции. Пока вы будете работать так, как работаете сейчас, люди, желающие обеспечить себе безопасность, будут обращаться ко мне.
— Что вы имеете в виду?
— Я заявил об угоне этого автомобиля шесть дней назад. Если быть точным, одиннадцатого февраля.
Анаис проглотила пилюлю.
— В какой комиссариат вы подали заявление?
— В жандармский участок в Брюже. Ближайший к нашему офису. Я полагал, что с войной между полицейскими покончено.
— Мы тесно сотрудничаем с отделениями жандармерии.
— Тогда вам остается только наладить с ними бесперебойную связь.
У нее вдруг пересохло в горле. Она чувствовала, что он лжет, но пока ей было нечем крыть. Она попыталась завершить беседу, не теряя достоинства.
— Вам придется дать нам подробные объяснения в комиссариате. Улица Франсуа-де-Сурди…
— Ни в коем случае.
— Простите, не поняла?
— Я был с вами терпелив, мадемуазель. Но вынужден поставить точки над i. Вы имеете право вызывать к себе подозреваемых, но никак не пострадавших. Когда — и если — вы найдете мою машину, то вежливо попросите меня нанести вам визит в комиссариат, а я посмотрю, устроит ли меня день и час. Всего доброго.
В трубке раздался гудок. Наглость этого мерзавца ошеломила Анаис. Наверняка у него связи с власть имущими в Бордо. Вечеринки для сливок общества. Пожертвования политикам. Всякого рода привилегии. Она хорошо знала, как это происходит в действительности. Она сама выросла в этом болоте.
Анаис оглядела свой номер. Блеклые тона. Мебель прошлого века. Запах плесени и моющих средств. Идеальное место, чтобы бдеть у одра умирающей бабушки. Анаис присела к крошечному письменному столу, покрытому клеенкой, и еще раз изучила всю информацию, которую удалось собрать о ЧАОН.
Существует двенадцать лет. Предоставляет стандартный набор услуг. Охрана. Дрессировка собак. Обеспечение безопасности и наблюдение. Телохранители. Аренда престижных автомобилей… Анаис зашла на сайт фирмы в Интернете. С виду все респектабельно, но… Никаких конкретных данных. Сказано, что предприятие принадлежит некоему холдингу, но какому — неизвестно. Жан-Мишель Саес утверждает, что обладает «продолжительным опытом работы в сфере безопасности», но о том, где и как он его приобрел, — тишина. И разумеется, никаких ссылок на клиентуру. Требования
Анаис попыталась найти дополнительную информацию в статьях и комментариях, надеясь, что просочится хоть что-нибудь любопытное. Ничегошеньки. Складывалось впечатление, что ЧАОН — призрак, не имеющий ни истории, ни клиентов, ни партнеров.
Она позвонила Ле-Козу. Он пребывал в самом угрюмом настроении. Вернувшись в Бордо, ее помощник только и делал, что получал и анализировал льющиеся потоком свидетельства и улики против беглого врача, все без исключения — из области фантастики. В качестве дополнительного бонуса — давление прессы и властей, которых интересовал ответ на один-единственный вопрос: «Куда девался Виктор Януш?» Анаис почувствовала угрызения совести. Может быть, она решила остаться в Биаррице из-за подспудного желания избежать всей этой суматохи?
— От судьи новости есть?
Разговоры о скором назначении следственного судьи велись начиная со вчерашнего дня. Бегство Фрера только ускорило ход событий. Ни о каком расследовании по горячим следам речи уже не шло. Прощай, независимость. Прощай, свобода. А может, ее и вовсе отстранят…
— Пока нет, — ответил Ле-Коз. — В прокуратуре про нас вроде бы забыли.
— Как же! А что насчет остального?
«Остальным» был Януш и его бегство.
— Ничего. Он проскользнул у нас между пальцев. Признаем, что мы его упустили.
С одной стороны, Анаис обрадовалась. С другой, она боялась худшего. В тюрьме Януш был бы в безопасности. Преступник в бегах рискует в любую минуту получить пулю в лоб. А ведь за ним, помимо всего прочего, гоняются профессиональные киллеры.
— Ты сейчас где?
— У себя в кабинете.
— Силы еще есть?
Ле-Коз тяжко вздохнул в трубку:
— Я тебя слушаю.
Анаис приказала Ле-Козу отправиться в офис ЧАОН и произвести в нем обыск. Пока следственный судья официально не назначен, ее группа имеет право предпринимать любые шаги.
— Мне нужна полная информация о деятельности этой конторы, — уточнила она. — Список клиентов. Список сотрудников с указанием должностей и окладов. Название холдинга, которому она принадлежит. В общем, все.
— Ладно. Поеду туда завтра утром.
— Ты поедешь туда сию минуту.
— Так уже десять вечера!
— Тебя встретит ночной охранник. Придется тебе проявить чудеса убедительности.
— Слушай, если Деверса про это узнает…
— Когда он про это узнает, у нас на руках будет вся информация. Победителей не судят.
Ле-Коз промолчал. Он ждал волшебного слова.
— Я все беру на себя.
Лейтенант ответил, что все сделает. Кажется, он немного успокоился. Анаис чуть подумала и решила позвонить комиссару. На личный номер.
— Я ждал вашего звонка, — менторским тоном отозвался он.
— А я ждала вашего.
— Мне нечего вам сказать.
— Вы в этом уверены?
Деверса прочистил горло:
— Назначен следственный судья.
Сердце Анаис пропустило очередной удар. Она задала вопрос на всякий случай, и вот он бумерангом вернулся к ней же.