Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991
Шрифт:
На рубеже 1950–1960-х, в период оттепели, началось новое наступление на религиозные праздники. В январе 1960 года вышло сразу два постановления ЦК КПСС об усилении партийной пропаганды и антирелигиозной агитации 277 . Решено было в предпасхальные вечера организовывать культурно-массовые бесплатные мероприятия, демонстрировать лучшие фильмы и спектакли. В 1970-х годах в пасхальную ночь телевизионное вещание продолжалось до 3–4 часов утра. Это было непривычно для советского зрителя: обычно даже в выходные дни телепрограммы заканчивались около полуночи. В Пасху же до утра транслировались фильмы комедийного характера. Мне больше всего запомнились чехословацкие киноленты «Лимонадный Джо» (1964) Олдржиха Липского и «Призрак замка Моррисвиль» (1966) Борживоя Земана. В студенческом возрасте я смотрела их в кинотеатрах, а позднее искренне радовалась тому, что через десять лет их можно увидеть и по телевизору. Они были сняты в остроумном жанре пародий на вестерны и мистические детективы. Кроме того, в фильмах пели популярнейшие в 1960-х – начале 1970-х чешские певцы – Карел Готт и Вальдемар Матушка.
277
Подробнее см.: Шкаровский 1995.
В противостоянии Пасхе участвовали и торговые организации. Они по предписанию властей с 1960 года должны были принять «меры по ликвидации продажи в дни церковных праздников куличей, пасхальной массы, мацы и др. товаров» 278 . Одновременно на замену традиционным пасхальным кушаньям в магазины поступали вне зависимости от церковного календаря «кекс весенний» и «творожная масса с изюмом» – антагонисты куличей и пасхи.
Однако
278
Шкаровский 1995 145.
279
Герман 1964 306.
280
Герман 1964 310.
За пасхальным столом в начале 1960-х собирались члены КПСС: дедушка – с 1919 года, мой отец – с 1940-го, мама – с 1942-го, Юрий Павлович Герман – с 1958-го. Никто на них не доносил в партийные инстанции, а они – индифферентные к вопросам религии, спорящие о культе личности, а не о воскрешении Христа – просто отдавали дань памяти народной традиции и уважения моей бабушке. Со смертью деда в 1977 году мы в семье Пасху не праздновали – у бабушки на это не было сил… Но ныне мне, человеку невоцерковленному, нравится этот праздник своей неистребимой надеждой на будущее.
Жакт
Авторы «Толкового словаря языка Совдепии» смело включили в число советизмов аббревиатуру «ЖАКТ», расшифровав ее как «жилищно-арендное кооперативное товарищество» 281 . Однако отсутствие каких-либо указаний на дату появления в русском языке этой аббревиатуры не позволяет выявить ее социальный смысл. В реальности правовым документом, фиксирующим возникновение ЖАКТов в советском быту, стало постановление ЦИК и СНК СССР «О жилищной кооперации» от 19 августа 1924 года. Оно закрепило право граждан участвовать не только в управлении жилищным хозяйством, но строить на собственные средства жилье 282 . Так документально советская государственность, в основе которой лежала идея запрета на частную собственность, по сути дела конституировала личную инициативу в решении квартирных проблем. Это положение явно противоречило первоначальным установкам большевиков, организовавшим в 1918–1920 годах форсированное обобществление городского хозяйства (подробнее см. «Уплотнение»). Полная муниципализация недвижимости – постулат жилищной политики советской власти – к концу Гражданской войны оказалась тормозом на пути возрождения порядка в городах: жилые дома и большинство административных зданий находились в плачевном состоянии. Описанием разрухи в коммунальной сфере были наполнены газеты начала 1920-х. В Оренбурге, по данным местной прессы, к началу 1920-х годов 40% жилья пришло в негодность из-за отсутствия, в частности, водосточных труб. Их разобрали на дымоходы для буржуек 283 . Эти временные печки, по воспоминаниям очевидцев, выглядели примерно так: «кусок кровельного железа, свернутого в трубку в 1/2 аршина высотой, сверху отверстие, прикрываемое тоже железным тонким кружком. Сбоку небольшое отверстие, куда вставляется тонкая железная труба, и ее присоединяют обыкновенно к открытой дверце в окне. С другого бока пониже крошечная дверца; через нее можно протолкать маленькие кусочки лучинки или простую бумагу и – зажечь» 284 . Буржуйками отапливались и обыватели, и совслужащие. Последние мало заботились о сохранности государственного имущества, и это происходило повсеместно. Главная официальная газета Иваново-Вознесенска в 1920–1921 годах нередко сообщала о том, что разного рода комиссии и подкомиссии городского Совета, переезжая из одного здания в другое, выламывали рамы и дверные косяки, бездумно разбивали стекла 285 . В мемуарной прозе Константина Паустовского есть описание процесса «вноса» мебели в помещение одесского Опродгубкома – учреждения, ведавшего снабжением города в 1920 году: «Мы вышли в коридор. В нем туманом висела известковая пыль. В полу зияли борозды, будто коридор пропахали тяжелым плугом. Угол у окна был отбит. Внизу, на первом этаже, на площадке черной лестницы, лежал на боку, отдыхая, слетевший со второго этажа злополучный стальной шкаф, опутанный рваными веревками. Перила лестницы были начисто отломаны. Они чудом висели на одной ржавой проволоке» 286 .
281
Мокиенко, Никитина 188.
282
СЗ СССР 1924. № 5. Ст. 60.
283
Нарский 2001 336.
284
Цит. по: Нарский 2001 512.
285
Рабочий край 1920; Рабочий край 1921.
286
Паустовский 1961 19.
Разруху усугубляло и «малокультурное» поведение жильцов, вселившихся в бывшие «барские квартиры». Практики быта «новых хозяев» запечатлены в художественной литературе, созданной «по горячим следам» в 1920-е годы. Хрестоматийный пример, конечно, «Собачье сердце» Михаила Булгакова. Но не менее выразительны и детали, воссозданные Викентием Вересаевым в романе «В тупике» (1923), написанном на провинциальном материале: «В квартиру <…> вселили десять солдат. Они водворились в кабинете <…> выходившем на садовую террасу, и в комнате рядом. Лежали в грязных сапогах на турецких диванах. Закоптелые свои котелки ставили прямо на сукно письменного стола, на нем же и обедали, заливая сукно борщом <…> Солдаты ничего не делали круглые сутки, но пола никогда не мели. Дрова кололи на террасе, разбивая цветные плиточки мозаичного пола; а спуститься пять ступенек – и можно было колоть на земле. За нуждой ходили в саду под окнами» 287 .
287
Вересаев 1990 79.
К январю 1921 года жилье в связи с отменой квартплаты стало дармовым, что еще больше «раскрепостило» новых жильцов. Городская недвижимость превращалась в настоящую клоаку. Дело дошло до того, что летом 1921 года Ленин, обращаясь
288
Ленин 53:106–107.
С сентября 1921 года в Советской России начали создаваться жилищные товарищества. В какой-то мере их можно считать преемниками возникших после событий февраля 1917 года своеобразных институтов самоорганизации горожан – домовых комитетов, – хозяйственно-созидательная деятельность которых в годы военного коммунизма прекратилась 289 . Все усилия обновленных домкомов, имевших в своем составе теперь новых жильцов из числа «бедноты», были направлены на осуществление жилищного передела. При переходе к нэпу власть решила переложить тяготы ремонта и восстановления разрушенных и запакощенных зданий на городских обывателей. В жилищные товарищества принимались не только представители пролетариата, но и бывшие владельцы квартир, и недавно появившиеся нэпманы. Многие из них рьяно принялись ремонтировать свое жилье. В Петрограде, например, особую активность проявило жилтоварищество дома 72 по Невскому проспекту, которое возглавлял известный фотограф Моисей Наппельбаум. За два года в доме восстановили водоснабжение, канализацию и отопление за счет самообложения жильцов 290 . В 1924 году произошло правовое оформление деятельности жилищных товариществ. Появившиеся в результате ЖАКТы официально получили право распоряжаться финансами конкретного дома и распределять жилую площадь в нем. В середине 1920-х в крупных городах СССР, например в Ленинграде, в ведении ЖАКТов находилось 75% всех городских домов. В целом в стране с 1925 по 1929 год количество членов жилищно-арендной кооперации выросло почти вдвое – с 621 000 до 1 113 000 человек 291 .
289
Подробнее см.: Пиир.
290
Подробнее см.: Обертрейс.
291
МСЭ-1 4:217.
Несмотря на эффективность своей деятельности, жактовцы постоянно испытывали разного рода трудности – это и нападки официальных коммунально-управленческих структур, и споры жильцов жактовских домов. В 1926 году появился характерный анекдот: «Что такое жилтоварищество? – Когда жильцы одного дома по-товарищески бьют друг другу морду» 292 . Переложив на кооперативные товарищества заботу о жилом фонде, власти в конце 1920-х решили привлечь ЖАКТы к новому витку квартирного передела, начавшемуся с лета 1927 года (подробнее см. «Уплотнение»). Примерно тогда же закончилась и жактовская вольница: из руководства товариществ вытеснили всех «бывших» и нэпманов. В отдельных случаях новое пробольшевистское руководство ЖАКТов использовало всё же знания людей из непролетарской среды. Они были вынуждены работать в системе коммунального хозяйства, где на рубеже 1920–1930-х не существовало «запрета на профессии» для лиц непролетарского происхождения. Знаменитая фраза Остапа Бендера: «Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы» – насыщена глубоким социальным смыслом: в услугах управдомов и других работников ЖАКТов власть нуждалась вне зависимости от их общественного генезиса. Счетоводом сразу в двух ленинградских ЖАКТах работал, судя по дневниковым записям 1933 года историка Аркадия Манькова, его отец – бывший обер-секретарь Сената 293 . В должности управдома два года с 1925 по 1927 год состояла и моя бабушка. А с весны 1928-го по лето 1932 года она работала бухгалтером в ЖАКТе в доме № 9 по 4-й Красноармейской улице. Здесь очень пригодилась математика, которой ее обучали до революции в частной женской гимназии А. Н. Васильева на Рижском проспекте, 19.
292
Мельниченко 587.
293
Маньков 140.
Выпускной класс петроградской женской гимназии А. Н. Васильева. Февраль 1917. Личный архив Н. Б. Лебиной
Бабушку не затронули чистки ЖАКТов в 1929 году – возможно, благодаря новому замужеству. С точки зрения старших сестер, это был мезальянс: дочь бывшего домовладельца стала женой местного участкового! Моя мама, тогда девятилетняя девочка, слыша разговоры родственников, называла жениха «Чирков-Участков». Она долго не могла понять, где фамилия, а где название профессии. В 1932 году ЖАКТ на 4-й Красноармейской был ликвидирован. В жилищную систему бабушка вернулась лишь в 1942 году. Трудности и злоключения, выпавшие на долю нашей семьи в первое десятилетие советской власти, определили, по сути дела, бабушкину профессиональную судьбу. На пенсию она ушла в 1955 году с должности главного бухгалтера Жилищного управления Смольнинского района Ленинграда и была, в общем, довольна своей жизнью, в отличие от отца историка Манькова. От ЖАКТов к середине 1950-х остались лишь воспоминания. Еще в 1937 году они прекратили свое существование как легализованная форма управленческой активности населения.
По-иному развивалась судьба строительных кооперативов, созданных одновременно с ЖАКТами и носивших название РЖСКТ (рабочие жилищно-строительные кооперативные товарищества). Действительно, с середины 1920-х годов в СССР новые дома стали возводить на деньги пайщиков. Первыми право построить собственное жилье получили рабочие. Кооперативы создавались по производственному принципу, то есть членами одного трудового коллектива. Строительство разворачивалось обычно вблизи крупных заводов и преимущественно на окраинах городов. Здесь, по мнению архитекторов 1920-х годов, возможно было создать советские города-сады (или поселки-сады). В Ленинграде, например, при Балтийском и Адмиралтейском заводах, а также при «Красном Путиловце» действовали кооперативы, пайщики которых уже в 1925–1926 годах получили первые квартиры. Строящиеся малоэтажные дома имели удобства: электричество, водопровод, канализацию. Но, пожалуй, главным преимуществом было то обстоятельство, что жилье находилось недалеко от места службы. Рабочие, по воспоминаниям слесаря Кировского завода, Героя Социалистического Труда Константина Говорушина, получали в районе своего предприятия маленькие, но преимущественно отдельные квартиры 294 . Кооперативное строительство жилья для пролетариев запечатлено в художественной литературе рубежа 1920–1930-х. В романе Вересаева «Сестры» один из персонажей, комсомольский активист завода «Красный витязь» (в реальности завода «Красный богатырь»), жил «в огромном шестиэтажном, только что выстроенном доме рабоче-жилищной кооперации» 295 . С конца 1920-х годов, согласно циркуляру НКВД, Наркомата юстиции (НКЮ) и Наркомата труда (НКТ) СССР от 15 сентября 1928 года, пайщиками строительных кооперативов могли стать практически все граждане СССР, которые «пользуются избирательными правами» 296 . На этом основании формировались ОЖСКТ – общегражданские жилищно-строительные кооперативные товарищества. Жилье на паях строили писатели, актеры, инженеры, вузовские работники. Так проявлялась личная инициатива граждан, стремившихся обеспечить себе нормальные бытовые условия. В Москве в Камергерском переулке в 1929–1930 годах по проекту архитектора Сергея Чернышова был возведен семиэтажный дом для РЖСКТ «Крестьянская газета». Позднее он получил название «Дом писателей», или «Дом писательского кооператива». Примерно в это же время в самом центре Ленинграда, на улице Рубинштейна, появился дом-коммуна инженеров и писателей (подробнее см. «Общежитие»). Кооперативное строительство развернулось по всей стране 297 , и конечно, на него распространялись действовавшие в то время нормы распределения жилой площади – 8,5 кв. м на человека. Но все же это был способ решения жилищных проблем за счет личных средств граждан.
294
Говорушин 15–16.
295
Вересаев 1990 270.
296
Меерович 2008.
297
См., напр.: Вязова 37–49.