Пассажиры разума
Шрифт:
– Значит, будет теперь и электрификация всей страны, и коллективизация?
– Нет, товарищ! Один я тут пока. Но верить в светлое будущее мы должны!
Моя импровизация увенчалась полным успехом. Глаза Бердея горели фанатичным огнем, он ждал новых откровений, а я раздумывал, как бы, не проколовшись, разузнать у него, с кем «наши» воевали и когда? Что у них тут происходит? Барином величает, от «богов» знает о строительстве социализма? Только от «богов» ли?
– Скажи, товарищ, ты о планах по электрификации как узнал?
Бердей присел рядом на корточки и зашептал:
– От деда. Он в зоне у красных богов в услужении был. А когда
Слезы текли по его щекам, он всхлипывал и шептал о светлом будущем, которое непременно теперь придет.
– Послушай, товарищ, - Бердей тут же успокоился, обратившись в слух, - в нашем деле главное - конспирация! Видишь, не успел я у тебя появиться, как патруль с зитом пожаловал.
– Не беспокойся об этом, товарищ, - он посмотрел, не разгневаюсь ли я от такого обращения и, убедившись, что слушаю спокойно, с вниманием, продолжил, - патруль тот давно ходит. Они искали все, что от богов осталось.
– А много осталось?
– Не очень, но кое-что и у меня имеется.
Еле сдержался, что бы тут же не спросить, что именно, но Бердей так хитро прищурился... Подумал, пусть сам покажет, если захочет.
– Пойдем барин, то есть, товарищ.
Бердей поднялся и поманил меня за собой, размахивая рукой.
Пошел за ним, но у входа в сарай остановился. Войти туда снова, было выше моих сил. Он не стал настаивать: выглянул, понял, наверное, что я намерен ждать тут и спустя пару минут вышел со свертком в руках. Подмигивая, протянул.
Развернув замызганную тряпицу, от восхищения, задержал дыхание. Оружие «богов»! То, что предмет с шершавой, прорезиненной поверхностью, удобной рукоятью с кнопками и большой на месте спусковой скобы - оружие, я не сомневался. Стреляло оно точно не пулями: ствола как такового, не было. Вместо ствола из рукояти в спираль закручивались три трубки, на вид стеклянные, но наверняка из чего-то гораздо прочнее. Едва взялся за рукоять, как «божественный пистолет» завибрировал в руке. На месте прорези, сразу над рукоятью, зажглись огоньки. Вначале ярко, спустя несколько секунд они стали гореть ровно, но тусклым светом. «Проснулось» кольцо. Я и половины не понял из того, что услышал. Главное, все же уяснил. В руке я держал дезинтегратор какого-то подразделения Абвера, практически с полным зарядом и исправный.
Посмотрел на сияющего Бердея, с мыслями, как бы отмутить такую полезную вещь? Но зря я так о нем подумал.
– Это тебе, товарищ!
– торжественно объявил он.
Резинострел тут же засунул за пояс, а доставшееся мне чудо, пристроил в кобуру. Дезинтегратор немного болтался там, но я решил, что лучше пекал пока потаскаю за поясом. Конечно, мне не терпелось испытать оружие, но делать это в присутствии Бердея не захотел.
– Спасибо! Ты не обидишься, если те кошельки, что дал мне недавно, я верну тебе?
– Да, что вы, барин! То есть, спасибо, товарищ, - и, прослезившись, он пошел к поленнице. Набрав с десяток чурок, отправился за дом, будто и не было ничего. Наш человек после такого, точно бы работать не стал. Этот отправился баньку для гостя растапливать…
Глава 10 Красное и черное, но не
И банька была и Марфуша....
С рассветом разбудил Бердей. Позавтракали в семейном кругу мясом. Хозяин расстарался, заколол хрюшку и в дорогу собрал припасов немало: переметные сумы на крупе лошади раздувались от поклажи. После долгих уверений в преданности от Бердея и любви от его старшей дочери, я, наконец, продолжил путешествие.
Птичьи голоса, летевшие над лугами, с травой и цветами по стремена, поля с рыжим, созревшим колосом, бодрящий свежестью воздух, не испорченный автомобильными выхлопами, поднимали настроение. Я поглаживал дезинтегратор и искал взглядом какой-нибудь валун, чтобы испытать оружие. Как назло, белые камни, то и дело встречавшиеся у дороги вчера, сегодня, будто кто-то убрал. Узкая натоптанная дорожка вилась к готской деревеньке Вельфе. Ее Бердей советовал объехать по лесу. Лесная дорога должна привести к реке в обход Збычева. А там и знакомый мостик, где мы с Ульфиле поймали щуку.
Увидев лес, свернул с дороги и поехал по травяному морю. Зазевался, любуясь волнами от ветра, пригибающего траву и цветы почти к самой земле, и вылетел из седла. Наверное, моя лошадь споткнулась или ногой провалилась в чью-то нору. Ничего не болело, вскочил на ноги и, ожидая неприятностей, провожал взглядом хромающую лошадь.
Свистнул. Кобыла, развернулась и пошла вроде ровно. Конюх из меня никакой, но я заставил себя ощупать ее ногу и посмотреть на копыто. Коняга в благодарность за заботу кивала головой, терлась мордой о плечо.
Решил дойти к лесу, ведя ее на поводу. Набрел-таки на валун. Камня около метра в высоту ни за что не заметил бы, продолжая ехать верхом. Осмотрелся, на дороге никого не видно. Отошел от белой глыбы метров на десять, достал дезинтегратор, навел на цель и нажал на кнопочку. Ничего не услышал, только столб пыли на месте камня доказывал, что я все же «выстрелил». Он исчез, превратился в пыль. Очередной порыв ветра унес то, что осталась от валуна в степь.
Хорошая машинка! Налюбовавшись оружием, засунул его в кобуру и пошел к лесу, размышляя о дальности боя дезинтегратора.Густой и колючий подлесок на опушке заставил двигаться вдоль деревьев, пока не набрел на тропу, в поле полностью заросшую травой, а между редкого подлеска еще заметную. В лесу с прохладой, окунулся в запахи грибов и сырости. Ветки дубов стелились над дорогой так низко, что иногда приходилось их держать, чтобы лошадь могла пройти. По этой дороге давно никто не ходил, и это радовало. Спешить некуда - рано или поздно дойду. Так рассуждая поначалу, я почувствовал накатывающуюся усталость от бесконечной борьбы с ветками. Но ведь действительно, я никуда не спешил, поэтому устроил привал, потом еще один, и еще....
Ночевал в компании дубов. Обошлось. Ни зверь, ни человек не потревожили мой сон. А поутру, рассчитывая провести долгий день в борьбе со стражами дороги, неожиданно вышел к реке на перекресток.
Тропа у реки должно быть часто использовалась местным населением. Земля на ней была твердой как камень. Стук копыт, наверное, был слышен издали. Сев верхом, я приосанился, поправил шпагу Вильта и достал из рюкзака на всякий случай резинострел. Засунул его за пояс и поехал не таясь.
Встретил одинокого путника. Он, услышав топот коня и предпочел сойти с дороги. Заметил его пробирающимся через кусты на обочине: какой-то оборванец с ног до головы обмотавшийся дерюгой. Выскочил на дорогу за моей спиной и побежал, что есть сил прочь.