Пассионарий
Шрифт:
– Темнота, это же римская капуста, витамины!
– просветил своего раба грек.
– Ночевать тут будем?
– Ну уж нет, у меня есть рекомендательное письмо в одну деревеньку, там и переночуем.
– Мне бы по нужде сходить, - выдавил хронопутешественник.
– Пошли.
В одном из помещений Терентию был вручен объёмный горшок. Бывший десантник посмотрел на изделие местного горшечника с презрением.
– Извините, водопровода здесь нет, поэтому довольствуйтесь горшком, его потом рабы выплеснут в выгребную яму, - прокомментировал сытый спутник.
Пришлось
– А лопушка не дадите, уважаемый, рабовладелец?
– попросил сидящий на горшке.
– Вон в чане с водой палочки торчат, привыкай к цивилизации, в городе, где на тебя лопухов напасёшься.
Терентий вытащил из чана палочку, на конце которой была привязана губка. С губки стекала холодная вода.
– И как, этим подтираться?
– Терентий смотрел то на грека, то на палочку.
– Мокрой губкой подтираешь задницу. Использованную губку о край горшка подцепляешь и с палочки сдираешь. Палочку обратно в чан. Не хватит одной губки на палочке, возьми вторую.
Справив нужду, путники направились дальше по дорожной грязи. К вечеру они достигли маленькой деревеньки. В одном из домов, где они вручили хозяину рекомендательное письмо, по прочтении, уставшие путники получили ужин. На ужин были бобы на сале, лепёшки и кислое вино. Дали также хлеба с чесноком и луком. Спать Терентия отправили в какой-то амбар, где он и продрых до утра.
На четвёртый день добрались до Викус Атерно. Дождь прекратился. Александр, приказал своему фальшивому рабу вымыться в море. Затем было куплено дешёвое масло и всё тело Терентия было им вымазано, чтобы придать блеск коже и рельефнее смотрелись мышцы.
– А давай я кирпич башкой разобью?
– предложил векторянин.
– Голову ты разобъёшь а не кирпич, где ему взяться то? Тут из камня строят, - отсоветовал рабовладелец.
Больше идей увеличения собственной стоимости у векторянина не было, зато они были у его спутника.
– Завить бы тебя не мешало, а морду выбрить, ну да ладно, попробуем так продать, - решил Александр и посыпал ноги Терентия мелом.
Вскоре торги начались. Пришлось показывать зубы, бицепсы, и другие немаловажные для покупателей места. Покупатели матерились на чистой латыни, поднимали цену и в конце-концов раб был куплен. Александр получил звонкие монеты, забрал свой ошейник и вскоре растворился в толпе. Ему-то повезло. Терентия же тут же заковали в цепи и через некоторое время клеймо нового хозяина было выжжено калёным железом на лбу у хронопутешественника. Во время процедуры клеймения Терентий понял, что идея с самопродажей в рабство в принципе не так уж и хороша. Жаль не удалось узнать, за сколько же его сбагрил ушлый грек. Лишь бы донёс деньги до дома.
А впереди Терентия ждала целая неделя увлекательного плавания в качестве гребца на торговом корабле с трёхразовым питанием солёной рыбой и вонючей водой, комфортабельной плетью и полным отсутствием гигиены и санитарии. Тут нужду справляли прямо за борт, а о палочке с мокрой губкой приходилось лишь вспоминать в сладостных снах.
Глава 24
–
– переспросила, хохоча, Светлана.
Вечерний пир в доме гетеры Электры был в самом разгаре, а Белогорлова уже порядочно набралась и почти бесперестанно хохотала. Пирующие рассказывали смешные истории, типа анекдотов, поэтому дом содрогался от взрывов хохота. Пировали во внутреннем дворике прямо под звездным южным небом. Только что поэт Алкамен рассказал историю о юных сицилийцах, до того напившихся вина, что с пьяных глаз им стало казаться, что они на корабле, а кругом бушует море. По команде капитана пьяного корабля, всё имущество, для облегчения корабля было выброшено за борт, то есть в окна и растащено сбежавшимися соседями. А на другой день хозяин дома, когда к нему пришли стратеги города для вызова в суд сказал: "А я, господа тритоны, со страху забился под нижние скамьи корабля и лежал в самом низу".
– Следующая танцует Эйгл!
– выкрикнула девушка в жёлтом одеянии, имя которой векторянка не запомнила или забыла.
– Нет, меня уже ноги не держат и палубу на этом корабле очень уж раскачивает, видно улицу за воротами изрядно штормит, - попыталась отшутиться Светлана.
Шутка возымела действие, но ненадолго.
– Ну, так расскажи о скифах, например, - подбодрил Алкамен, - или спой, я подыграю на арфе.
Поэт взял арфу в руки и легко провёл по струнам холёными пальцами.
– От моего пения завоют все окрестные собаки. Лучше уж я расскажу. Что же мне рассказать?
– О пьяных скифах расскажи, - предложила Электра, делая знак служанке подлить в чашу Белогорловой ещё вина.
– Так, про бочку не буду, не поймёте. Про свинью, то не подойдёт. Голова как ночной горшок, всё в нём перемешалось.
Этот пьяный монолог вызвал снова хохот подогретой компании.
– Разве что этот рассказ позабавит. Как-то раз шёл пьяный скиф, - начала Светлана, но была прервана.
– Где это было, в каком городе?
– спросил бородатый детина, чемпион олимпийских игр по какой-то борьбе.
Хозяйка дома запустила в чемпиона огрызком яблока.
– Не мешай!
– послышалось со всех сторон.
– Да не всё ли равно где это было, вот какие ты знаешь полисы возле Скифии?
– перешла в наступление Белогорлова, ей было уже море по колено.
Спортсмен поморщил лоб и выдал.
– Херсонес!
– Пусть будет Херсонес. Шёл пьяный скиф возле Херсонеса и увидел у одинокого кипариса двух спорящих эллинов, которые, между нами говоря, выпили не меньше нашего. И спросил их скиф о причине спора. Спор же возник, как оказалось, из-за того, что один из эллинов утверждал, что кипариса два, а другой доказывал, что три. Поразмыслив, скиф сказал им: "Уйдите оба, я в этой прекрасной кипарисовой роще сегодня буду ночевать", после чего уснул под спорным деревом.