Пасть
Шрифт:
— Кто жирный? — спросил Руслан, начиная понимать, что тревога ложная.
— Да заяц же! Подстрелим?
— Ну тебя… не за зайцами ездим. Да и не отпишемся потом за… за спецпатроны. — Руслан медленно отходил от всплеска адреналина в крови.
— Ерунда, — уверенно сказал Оса, переламывая вертикалку. — Я на такой случай пару обычных захватил.
Чем снаряжены спецпатроны, Осе знать не полагалось. Но он еще неделю назад разобрал один и внимательно исследовал содержимое. А собрав обратно, прихватил из заряда одну странного вида картечину. В ювелирном его догадку подтвердили —
…Говорят, что подстреленный заяц кричит жалобным, чуть ли не человеческим голосом. Но тот, что в несчастливый для себя час подвернулся под луч прожектора Осе, оказался каким-то нетипичным — не издав ни звука, сделал большой прыжок в сторону, крутнулся по траве и неподвижно вытянулся. Оса вновь переломил ружье, вернул на место спецпатроны и открыл дверцу “нивы”.
— Подстрахуй, пойду подберу…
Руслан, держа снятый с предохранителя пистолет в опущенной руке, застыл у крыла машины, тревожно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону.
Почему-то сейчас вероятность повстречаться с тварью казалась ему куда выше, чем каких-то десять минут назад. Ночь выглядела не такой, как из теплой кабины, подступила, окружила, обволокла — обманчиво тихая, обманчиво спокойная. И опасная, смертельно опасная. Где-то в этой ночи кралась на мягких лапах косматая и безжалостная смерть — медленно, как останавливающийся шарик рулетки — чей номер выпадет сегодня?
Оса приближался к жертве своих охотничьих инстинктов медленно, осторожно, держа двустволку наготове и внимательно поглядывая по сторонам. И даже далеко обошел высокую поросль бурьяна, явно опасаясь внезапной атаки. Руслан, знавший, с какой скоростью атакует оборотень, усмехнулся его предосторожности.
Но все обошлось, Оса вернулся целым и невредимым, высоко подняв за длинные уши незадачливого обитателя полей. Когда он грузил трофей в багажник “нивы”, рассуждая о плюсах и минусах различных способов кулинарной обработки зайчатины, Руслан коснулся его рукава:
— Смотри!
Слева от дороги, километрах в двух, а то и в трех от них — точнее ночью и не определить, — поднималось к темному горизонту зарево, отсюда небольшое, не опасное, даже какое-то манящее — как далекий костер в степи, заставляющий запоздалого путника быстрее переставлять усталые ноги. Две минуты назад зарева не было.
— В Александровской, — уверенно сказал Оса. — Деревянный дом…
Он не сомневался — приходилось видеть, как горят в ночи дома из разных материалов. И поджигать приходилось.
— Может, подъехать? — предложил Оса, не то рассуждая сам с собой, не то спрашивая у Руслана — и сам не зная, почему его туда тянет.
— Незачем светиться, и искать там нечего. Наш объект к пожарам отношения не имеет…
Руслан ошибался. Порыскать в районе пожарища им очень даже стоило.
Второй этап агонии дома наступил еще восемь лет спустя, когда из наполненных приключениями странствий заявилась кузина Олега — по его мнению, весьма умная и талантливая сучка.
Приключения
Но шустрая потаскушка хорошо владела искусством приземляться на четыре давки — лихо прописалась с малолетним сыном в квартире, где жили две ее и Олега тетки.
Повторилась старая история про зайца, лису и лубяную избушку — как-то незаметно две старушки оказались в Александровской — сначала на лето, затем и навсегда. Тут выяснилось, что идеальный летний дом для круглогодичного жилья не подходит — не больно сладко бегать в мороз в дощатую уборную и за водой на колонку. И печь, чтобы поддерживать мало-мальски пригодную для обитания температуру, жрала дрова в неимоверных количествах.
Олег помогал чем мог: постоянно возился с дровами, перекрыл прохудившуюся крышу времянки, хотя бывал здесь все реже, занятый на фазенде отца, — к тому же характер тетушек с годами не улучшался, все чаще слышались намеки, что дом принадлежит не ему и даже не его матери. Особенно выкладываться не стоило, тем более что завидущая кузина, похоже, положила глаз и на загородную недвижимость…
Но тут она маленько просчиталась — упорные пенсионерки мерзли и голодали (как раз шизофрения перестройки закончилась свистопляской цен), но умирать и оставлять наследство не собирались — и в конце концов обменяли дом на трехкомнатную квартиру в отдаленном райцентре области. Сильно продешевили — цены на дома в пригородной зоне росли как на дрожжах…
Для Олега расставание с домом было ударом, но помешать он ничем не мог — только-только бывший инженер пристроился на хорошее место в частном бизнесе, особых денег заработать не успел…
Но и распроститься с Александровской был не в силах — снял времянку-развалюху через две улицы, перетащил барахло и поклялся выкупить дом при первой возможности… А любую клятву проще дать, чем выполнить…
Дальше маршрут отступления лежал через парк, хотя эту его дикую и запущенную окраину правильнее было назвать лесом: после войны привели в порядок прилегающую к Пушкинскому дворцу-музею часть Александровского парка — а здесь до сих пор лежащие в руинах дворцы и павильоны помаленьку заросли деревьями и кустарниками, не предусмотренными два с половиной века назад архитекторами и планировщиками.
Олег знал эти заросли как свои пять пальцев и должен был пройти, сбивая след, по ним чуть больше километра — к тому месту, где был надежно спрятан велосипед, игравший большую роль в планах этой ночи.
Двухколесную машину он купил на том же рынке в Автово, продавцом был ханыга самого неблагонадежного вида, запросивший удивительно дешево. Олег подумал: не иначе как недавно угнал от подъезда или магазина и спешит быстрее сбыть с рук, но не придал значения. Велосипед нужен был на одну ночь, так же как камуфляж, ботинки и шапочка-чеченка…