Пастораль с городскими мотивами
Шрифт:
На первом этаже, как и следовало ожидать, раскинулись продуктовые ряды. Мысленно пообещав себе зайти сюда попозже, Гелька отправилась на второй этаж, в отделы бытовой техники и садового инвентаря. Заприметив себе жертву в виде молоденького скучающего продавца в белой форменной рубашке и с бейджиком «Алексей» на груди, Гелька поманила его пальцем.
Парень сильно удивился. Мало того, что подобных вольностей в отношении его не позволял себе ни один покупатель, так еще и дамочка, что его позвала, явно была той еще штучкой. Затянутая в модные джинсы со стразами на коленях, в босоножках на высоченных шпильках, да еще и кепку с вышивкой
— Добрый день! — бойко начала Гелька. — Сразу предупреждаю, я собираюсь скупить у вас полмагазина. Итак, мне нужен биотуалет, дачный душ, тостер…
Глаза Алексея медленно становились похожими на блюдца. Мда, кажется, сегодня у него будет тяжелый денек. Эх, принесла же нелегкая эту мамзель!
Он оглянулся на остальных продавцов-консультантов. Те мгновенно сделали вид, что дико заняты. Ну да, конечно же, небось в «Doom» режутся. А ему тут одному за всех отдуваться!
— Молодой человек! Вы меня слушаете или как? — вернула его к реальности шустрая покупательница.
— Да-да, туалет, тостер… Пойдемте, я помогу подобрать вам нужную модель.
— Вот и отлично! — широко улыбнулась ему Гелька, но в глазах ее ясно читалось, что невнимания к своей персоне она не потерпит.
Через десять минут за ней толпой бегали уже все продавцы-консультанты. Закаленная столичной жизнью Гелька умела в два счета построить обслуживающий персонал практически любого заведения. Вот только с «Харчевней» вчера промашка вышла, да ничего. Это Игорь во всем виноват! Она просто растерялась под его напором, только и всего. Такое со всяким случиться может.
В голове назойливо вертелась мелодия из «Красотки», и Гелька поневоле то и дело расплывалась в улыбке, находя забавные параллели между собственным шоппингом и триумфальным походом по бутикам главной героини фильма. А вспотевшие и чуточку разозленные продавцы только и успевали связываться со складом и с отделом доставки. Покупательница требовала, чтобы все ее покупки были доставлены по указанному ею адресу непременно сегодня, и ни за что не хотела соглашаться на стандартное «в течение трех суток».
— Да, мальчики, еще и стиральную машинку, пожалуйста! Что значит — активаторного типа или автоматическую? Разумеется, полный автомат!..
Захарыч задумчиво барабанил пальцами по полированной столешнице. Надо бы узнать, как там дела с заказами, а то не дай бог опять кого-нибудь из важных клиентов подставишь, потом проблем не оберешься.
Потянувшись по привычке к кнопке селекторной связи, Захарыч в самый последний момент отдернул руку. Как он мог забыть, что Влад ушел! Воспользовался, засранец, его минутной слабостью, более того — спровоцировал, а теперь, поди, счастлив по уши. Ну ничего, недолго его счастье продлится. Вот разберется Косяк с Гелькой, вернется — тогда можно будет его и за Владом посылать. А там пусть парень сам думает: продолжает он работать на контору или добровольно переходит в мир иной. Слишком уж многое он знает, еще о большем догадывается, а как говорил один мудрый человек, «лишние знания преумножают печали». Слишком уж опасно его в свободное плавание отпускать, мало ли где приспичит Владу раскрыть свой поганый рот. Ну да что теперь об этом!
И от бригады, как назло, никаких новостей. Телефоны всех как заведенные повторяют «абонент вне зоны действия сети».
На самом деле, чем дальше, тем сильнее Захарычу хотелось прибить Гельку аж до дрожи в руках! Это из-за нее, сучки, все проблемы начались! Из-за нее Питон теперь на Захарыча косо смотрит!
А может, так и поступить? Грохнуть и прикопать где-нибудь в тихом месте. Нет, припугнуть ее, без сомнения, Косяк припугнет, и качественно. За это можно даже не волноваться. А что потом? А вдруг Гелька настолько безбашенная, что, несмотря ни на какие угрозы, попрется в ментовку? И что тогда?
Захарыча прошиб холодный пот. Нет, Гелька совершенно не в курсе, какие грузы и по каким адресам приоритетные, а какие — так, для отвода глаз. Кроме как бумажками-отписками для налоговой службы она и не ведала, ну, еще наряды и командировки порой для водил выписывала. Да, она вела базу данных, но там совершенно безобидные в общем-то вещи были записаны…
И тут Захарычу стало совсем кисло. Старый дурак! Безобидные-то безобидные, да только тот, у кого глаза и мозги имеются, запросто вычислит, где собака порылась! А что, если Гелька уже обо всем догадалась?
Захарыч встал, достал из бара бутылку коньяка и щедрой рукой плеснул себе в рюмку. Выпил залпом, поморщился. Нет, рано панику разводить. Если бы догадалась, у него сейчас уже вовсю люди в погонах хозяйничали. Раз все тихо, значит, ее куриные мозги не сообразили, с чем дело имели. Лишь бы только у нее копии базы данных не оказалось. А то ведь кто ее знает, идиотку, вдруг на всякий случай взяла и скопировала? Ежедневник Косяк у нее по-любому заберет, но на всякий случай следует тряхануть ее и по этому поводу.
И все-таки: что потом с ней делать?
Откровенно говоря, в криминальной среде Захарыч вращался уже довольно приличный срок. Но всякий раз имел к ней отношение как бы сбоку. Сотрудничал с тем авторитетом, помогал этому, прибегал к услугам третьего. Но еще ни разу в жизни он не отдал приказ кого-то убить. Отчего так вышло — кто теперь разберет. Может быть, до поры до времени удачно команду подбирал, все рот на замке держали и по углам лишнего не болтали. А может быть, ему просто везло. Но случай с Гель-кой был неординарным. Из-за нее у него возникли очень крупные проблемы. Пощадить Ангелину — потерять лицо в глазах команды, и тот же Косяк непременно запомнит минутную слабость собственного шефа. Отдать приказ о ликвидации — навлечь на себя еще большие неприятности. Рано или поздно мать сообщит о ее пропаже в милицию, наверняка кто-то припрется сюда, на ее последнее место работы, и будет долго и нудно выяснять никому не нужные подробности. Глядишь, и раскопает что-нибудь, что ментам знать совершенно не нужно.
Но все равно: отдать приказ — почитай самому ее голыми руками прибить. А вдруг она ему, во сне являться будет? Что-что, а перед Богом он чист, крови на нем пока еще нет. Так неужели все-таки грешить?
Захарыч уставился на потолок, словно надеясь на персональную аудиенцию у небес. Разумеется, безрезультатно. Дядька с белоснежной бородой так и не выглянул, даже тень самого завалящего серафима не промелькнула. Брезгуют, суки. Ну и ладно. Богу — Богово, а он, Захарыч, свое возьмет!