Пастухи и артисты

Заянчковский Иван Филиппович

Из всех китов самой дурной славой пользуются косатки. Своей прожорливостью они превосходят даже акул. Наибольшая длина самцов косаток 9-11 метров, самок — 5–7 метров. Весят косатки несколько тонн. Плавают они быстрее других морских млекопитающих, развивая скорость до 30–40 километров в час. На спине у них имеется большой изогнутый, наподобие косы, плавник, за который этих хищников и прозвали косатками. Высота его у крупных самцов достигает 1,5–2 метров, у самок он вдвое меньше. На верхней и нижней челюсти косатки имеют по две дюжины острых зубов длиной по 10–15 сантиметров.

Косатки водятся в водах Арктики, Антарктики, в тропических морях и везде разбойничают. Обычно они держатся группами и совместно охотятся на других животных. Питаются косатки рыбой, пингвинами

и морскими млекопитающими — тюленями, дельфинами, котиками, моржами. Собираясь в стаи, косатки сообща нападают даже на огромных китов. Наблюдения за косатками показали, что они обладают довольно высокой сообразительностью. Они организованно нападают на жертву, по внешнему виду узнают опасные для них корабли с гарпунными пушками и уходят от них далеко в море, но не боятся обычных рыболовных судов. Рассказывают, что косатки приспособились добывать тюленей, спасающихся от них на льдинах. Они ныряют под льдину и переворачивают ее. Тюлень скатывается в воду, где и попадает в страшные зубы косатки.

Хищные повадки косаток стали причиной того, что моряки, рыбаки и китобои наделили их такими далеко не лестными эпитетами, как киты-убийцы, разбойники, пираты морей, хищные морские волки. Долгое время никто не мог допустить даже в мыслях, что косатки способны на какие-либо добрые чувства. И только в последнее десятилетие стало известно, что хищную косатку можно приручить и превратить в послушное и даже ласковое животное.

В 1965 году канадские рыбаки, промышлявшие горбушу, обнаружили запутавшегося в сетях кита-косатку. На место происшествия срочно вылетел директор американского океанария в Сиэтле доктор Гриффин, купил косатку и с большими трудностями и приключениями перевез в свой океанарий. Кит оказался самцом, и его назвали Наму. Еще в пути Гриффин начал изучать и приучать к себе кита. Спустя некоторое время кит уже приближался к человеку, не проявляя никакой агрессивности. Вскоре Гриффин спускался в воду, подплывал к Наму с небольшой щеткой в руках и чесал ему голову, нос и подбородок. Потом он стал забираться на спину кита, и тот возил его по заливу. В конце-концов человек и «кит-убийца» подружились. Наму не только не нападал на Гриффина, но даже искал его общества, играл с ним в воде в догонялки и «кошки-мышки». Однажды Гриффин кормил кита под водой горбушей и решил подразнить его. Помахав рыбой возле полуоткрытого рта косатки, Гриффин сорвался, и в рот киту попала не рыба, а его нога. Это произошло так быстро, что он не успел испугаться. Столь же быстро Наму отвел голову и отпустил ногу, причем Гриффин даже не почувствовал его зубов.

Наму своим поведением и дружбой с человеком опроверг многие прежние представления об этих хищных китах. Косатки оказались очень понятливыми и по смышлености сходны с дельфинами.

Опыты с Наму не единственный пример приручения китов-косаток. Еще раньше, в 1963 году в небольшом заливе Инглиш Бэй недалеко от города Ванкувер в Канаде содержали косатку под названием Моби Долл. Она быстро освоилась, вела себя дружелюбно по отношению к людям и даже научилась переворачиваться кверху брюхом, чтобы ее почесали.

В 1966 году у Гавайских островов поймали кита-косатку и поместили в океанарий в Гонолулу. Кита назвали Макапу и стали тренировать. Прошло полгода, и Макапу начал забавлять посетителей стремительными бросками из воды. Сначала он выпрыгивал на два, потом на пять и, наконец, на семь метров в высоту. Стоящий на вышке тренер бросает в пасть косатке несколько рыбок, пасть захлопывается, и Макапу падает в воду.

В океанариуме калифорнийского города Сан-Диего жившая там косатка Шаму под руководством двух дрессировщиков научилась по команде выпрыгивать из воды, брать из рук рыбу, доставать палку на пятиметровой высоте. Шаму катала дрессировщика на своей спине. Она позволяла чистить ей щеткой зубы и даже класть голову ей в пасть.

Подобные же опыты проводят сейчас и в других океанариумах. В Японии, в океанариуме парка Тибу, косатки берут рыбу не только из рук, но и изо рта дрессировщика, прыгают через горящее кольцо.

Работа в океанариумах

далеко не исчерпывается дрессировкой дельфинов и косаток по обучению их цирковым трюкам. Там проводится и более серьезная работа по изучению физиологических особенностей и способностей этих животных. Большим вкладом в науку было изучение связи между дельфинами. Установлено, что у дельфинов, как и других китов, хорошо развита способность издавать звуки на низких частотах, служащие им для связи между собой, а также издавать звуки очень высокой частоты, при помощи которых они ориентируются в воде, подобно тому, как летучие мыши пользуются ультразвуками для ориентации в воздухе.

Интересные опыты проводили советские ученые с дельфинами-афалинами на Черном море. Они бросали в воду дробинку, диаметром 4 миллиметра, на расстоянии 20–30 метров от дельфинов. Афалины находили ее с помощью своего локатора и безошибочно подплывали к ней.

В последние годы накопилось много примеров, свидетельствующих о большой сообразительности дельфинов. В одном австралийском океанариуме в бассейн для дельфинов и морских черепах помещали головоногих моллюсков. Многие из них прятались в трещинах и пещерках, откуда их не могли извлечь ни черепахи, ни дельфины. Только дельфин, самка Элджи, и ранее отличавшаяся особой сообразительностью, решила эту задачу. Всматриваясь в скалы и определив убежище моллюска, она проплывала над этим местом и создавала своим хвостом сильные вихри, которые выкидывали моллюска в незащищенную зону.

Вполне разумно вели себя дельфины во флоридском океанариуме. Они любили устраивать игры в воде, но им часто мешала неповоротливая морская черепаха. Тогда дельфины подхватывали ее, как своих сородичей при спасении, и удаляли из центра бассейна: не мешай, дескать. А после этого продолжали игру. Такое преднамеренное удаление черепахи наблюдали неоднократно.

Там же, во флоридском океанариуме, наблюдали случаи, когда дельфин использовал другое животное в качестве орудия. Однажды два дельфина-афалины обнаружили угря, забившегося в небольшую пещерку в скале на дне бассейна. Попытки дельфинов извлечь угря оказались тщетными. Тогда один из дельфинов отплыл в сторону, поймал ртом морского ерша-скорпену, вплотную приблизился к скале и сунул скорпену в пещерку. Угорь, не выдержав соседства с колючей рыбой, выплыл наружу и был пойман сообразительным дельфином.

Швейцарский зоолог И. Портмен, изучавший умственные способности людей и различных животных, составил особую шкалу на основе исследования мозга. Оценку способностей своих подопытных он выставил в условных единицах. Наивысшую оценку, как и должно быть, получили люди — 214 единиц. На втором месте оказались дельфины — 195 единиц. Слон получил 150 единиц, обезьяна — 63, зебра — 42, жираф — 38, лисица, как ни странно, — всего 28 и меньше всех набрал бегемот — 18 единиц. Однако, как бы высоко ни оценивали способностей и разума дельфинов, мы не должны преувеличивать действительность и слишком идеализировать их. Дельфинам присущи лишь зачатки примитивного образного мышления, и все их поступки продиктованы, прежде всего, инстинктами и условными рефлексами. Хотя дельфины и способны очень хорошо общаться между собой при помощи различных звуковых и ультразвуковых сигналов, речи, настоящего языка у них нет. А ведь только речь, словесный язык, составляет ту базу, на которой возможно абстрактное или, как еще говорят, понятийное мышление.

Тем не менее, признавая за дельфинами выдающиеся способности, люди обучают их различным действиям и операциям, имеющим практическое значение. Специально дрессированные дельфины выполняют роль связистов между аквалангистами при подводных исследованиях, помогают ученым во время глубоководных работ, осуществляют связь между кораблями и глубоководной станцией, куда доставляют инструменты и оборудование. В Калифорнии дельфин Таффи мог менее чем за три минуты опускаться на глубину 165 метров и доставлять туда небольшие предметы, разыскивал затонувшую аппаратуру. Бывали случаи, когда дельфин брал в зубы конец каната и плыл с ним далеко в океан, чтобы передать в руки обессилевшего пловца.