Пасьянс в четыре руки
Шрифт:
— Ну, я же не спорю… — Армин только развел руками. — Тебе отчет в распечатке или в электронном виде?
— И то, и другое, и можно без хлеба, — Влад поднялся из-за стола и потянулся всем телом. Голова кружилась, от выпитого за день кофе подташнивало, от алкоголя, впрочем, подташнивало не меньше, но, по крайней мере, до дома Киры он доберется сам.
Из анатомки он выбрался к началу десятого. Полчаса в метро, знакомыми и незнакомыми переходами, когда кажется, что весь мир покачивается перед глазами. Консьерж смерил его не менее презрительным взглядом, нежели утром, но, помня об удостоверении, безропотно пропустил.
На
…На затылок легла чья-то тяжелая рука. Влад сплюнул и поднял голову, понимая, что сейчас он слабее котенка и банально не сможет сделать ровным счетом ни-че-го, и если его тут убьют…
— Успокойся… — тихо сказал мужчина. — Дыши глубже… — незнакомый след. Его вздернули на ноги и прижали к стене. Холодные пугающие глаза. Ему так хреново, что он испытывает страх?.. — Я так понимаю, ты и есть тот самый особист, о котором говорила Кира. Нет, не кивай. Хуже будет. О да… — Прохладные ладони скользнули под водолазку, и замерли на его груди. — Дыши…
Влад зажмурился, когда его лица коснулся холодный мокрый уголок полотенца, а потом и краешек стакана, наполненного ледяной водой из-под крана.
— Не пей, просто…
Угу, глотать ЭТО не хочется. Он просто выплюнул воду и болезненно сощурился, рассматривая своего спасителя. Высокий, чуть выше него, худой, жилистый, только руки очень сильные. Настолько сильные, что гость без усилий сумел поднять его с пола. И еще он буквально дышал силой. Другой силой. Отчетливой черной мощью. Даже в этом своем плачевном состоянии Влад чувствовал его. Всем собой чувствовал.
— Меня зовут Илья. И я, как ты, наверное, догадываешься, Пиковый Король…
Пиковый осторожно вывел его из ванной, помог добраться до гостиной и опустил на диван, а потом подошел к бару, плеснул в чистый стакан минералки и, вернувшись, вручил его Владу, осторожно сжав пальцы на толстом стекле
— Пей. Думаю Кира сама решит, что с тобой делать… Но для начала…
— Спасибо, — пузырьки газа вызвали слезы. Но горечь желчи изо рта ушла, и Влад вернул пустой стакан.
— Не благодари, ты ведь не знаешь ЧТО я собираюсь сделать, — улыбка перечеркнула аскетично-тонкое лицо Короля Пик, сделав его почти отталкивающим. А в следующий миг узкие губы прижались к его губам.
Боль хлынула по венам, потекла из глаз слезами, закипела в груди, так и не выплеснувшись криком. Единственный стон боли выпил Илья, выпил с удовольствием, резко рванув на себя ставшее безвольным тело. Но стало легче. Будто с дыханием уходила эта боль, корежившая усталый организм. Кофе… стимулятор, яд для таких, как он. Возможность продержаться и быть дееспособным куда дольше обычных людей, но потом — медленно подыхать сутки.
Объятия разжались, и в следующий момент Илья уже отходил к окну.
— Я думал, будет хуже, — его дыхание было удивительно спокойным. Будто он почти не… имел его здесь, на этом диванчике, в закатных сумерках. Влад с трудом перевел дыхание. Все хорошо. Все хорошо… только чуть кружится голова и безумно хочется пить. — Но к счастью, ты не самоубийца. Или тот, кто готовил тебе эту отраву, знал что можно, а что нельзя.
— Кира… и не только она… мне нужно было…
— О… — многозначительно вскинул брови Илья. —
— Что?.. — не понял Влад.
— То, ради чего ты по самые брови накачался ядом, конечно. Или ты набрался так ради красивых Кирочкиных глаз? Прости, не поверю… — Илья иронично улыбнулся, покачав головой — И да, ты на самом деле вкусный. Особенно твоя ломка…
…День выдался муторным и долгим. Сначала она разговаривала с Димкой, которому срочно понадобилось купить диван, потом — с одним из бывших заказчиков. Илье она позвонила уже ближе к полудню. Выслушала с улыбкой его монолог о его подопечных, щедро приправленный стебными шуточками, получила обещание заехать вечером и только потом погрузилась непосредственно в работу. Этот проект был вызовом для нее, может, поэтому она вспомнила о том, что собиралась приготовить небольшой ужин перед приходом Ильи, когда уже почти закатилось солнце. Естественно, она опоздала. Судя по тому, что в прихожей стояли две пары мужской обуви, а в гостиной — раздавалось два голоса, и Илья, и Влад были уже дома.
— Милая сценка… Почти семейная. Я вам не мешаю? — сняв туфельки и оставив сумочку на тумбочке в прихожей, Кира прошла вперед и остановилась у порога, созерцая открывшуюся ей картину.
— Привет, милая, — Илья подошел к девушке, обнял, приподнимая над полом, и потерся кончиком носа об изящную шею в глубоком вырезе блузки. — Какая спешка вынудила тебя вызвать мою скромную персону на эту чудесную встречу?
— Привет, — улыбка Киры была нежной. Счастливой. — Неприятности. Как всегда, — потянулась вперед, легко коснулась его губ, словно пробуя их на вкус, а потом поцеловала по-настоящему. Раскрываясь, отдавая ему память, образы, ощущения, картинки. Все, что произошло на площади.
Илья подхватил ее, как ребенка, заставляя обвить его бедра, так и не позволив прервать поцелуй. Юбочка Киры задралась, обнажая стройные ноги, затянутые в элегантные чулки, вызывающе, почти порочно. И встречное воздействие было таким же: сильным, четким, вопрошающим. Он точно спрашивал: «А ты уверена? Да, сила есть, но ТЫ уверена?» И отрицание. Резкое и непреклонное: «Никого из моих там не было точно».…
Влад замер. Пустота звенела внутри, жадно впитывая все, до последней капли. Черную и красную страсти. Каждую нотку. Каждый перелив. Изменение. Несмотря на отвратительное головокружение и стучащую в висках кровь. Нет, он не мог понимать, о чем… целуются эти двое. Не мог. И сожалел об этом. И еще… почти завидовал. И хотел. Слишком яркими были эти вспышки. Слишком чарующими. И в то же время, что-то глубоко задевало. Почти ранило. Ветреность Червонной Королевы? Или очевидная близость Пикового Короля?
Кира оторвалась от Ильи с почти стоном. Еще раз провела губами по его губам и откинула голову, тяжело дыша и крепко обнимая его.
— Я… рада… что ты здесь, — тихое «мой король» она сама еле расслышала. — Ты сам все видел. Мне больше нечего добавить.
Влад, кажется, позабыл, как дышать.
На миг зубы Ильи сжались на бешено бьющейся голубой венке под нежной кожей. Там, где алела отметина, оставленная кем-то прошлой ночью. Одно движение — и Кира умрет. Всего одно неловкое движение — и стройное тело обмякнет в его руках. Но вместо этого Илья осторожно отпустил ее на пол, аккуратно и как-то совсем по-свойски поправил юбку и шагнул к дивану. Воздух живительным потоком ворвался в легкие Ястребова.