Пасынок судьбы
Шрифт:
Я нервно сглотнул. Как бы про себя ни поносил эту соску, а от её взгляда все равно прошиб пот. Быстро взял себя в руки, но сознание отложило: я так же чувствителен к её магии, как и все вокруг. Секс-бомба, блин!
– Понимаю, мы с тобой немного из разных социальных кругов и почти незнакомы… – мило щебетала она, скромненько опустив глазки. – Так, может, давай познакомимся поближе? Ты парень неплохой, самый серьёзный из всей нашей группы…
Нет, она в самом деле секс-бомба. Половина учащихся юношей этой школы стелются штабелями, чтоб обратить на себя «высокое» внимание, и не потому, что у неё крутой папа. А половина лахудр писают кипятком от зависти и ненависти, эдакой присущей лишь слабому полу мелочной ненависти к той, кто красивее тебя или лучше в чём-то
Я, например, не считаю. А ещё я реально смотрю на вещи, причём делаю это параллельно и независимо от потока сознания, управляемого тем, что находится в штанах. Потока, заставляющего в данный момент пялиться на неё, пуская слюни, и остро реагировать на ужимки, коими она доводит мальчиков до безумия. Это не потому, что я такой весь из себя умный и сдержанный, умеющий контролировать сознание даже в моменты гормонального выброса. Это – защитная реакция, рефлекс, вбитый кулаками тех, кто не хочет меня здесь видеть, для которых я – пустое место, груша для битья, кто с удовольствием подставит меня в глазах однокурсников и администрации. Без этой реакции я бы уже давно учился где-нибудь в другом, более спокойном и менее престижном месте. Словом, я, как и все, оценивал её фигуру, млел от глубины антрацитовых глаз, шелковистости смуглой кожи, мысленно мял в руках необъятные буфера, раскатывая губы на большее, но в то же время дальним уголком сознания понимал: «Кто я такой, чтобы она со мной зажигала?» Простачок титуляр, не имеющий ни гроша за душой! Парень из бедной семьи, русский со средними, ничем не выдающимися внешними данными. Человек, которого сторонятся девушки, а на каждом шагу преследует группировка богатеньких недоносков, держащая всю школу в руках. И она – самая красивая, самая влиятельная, самая богатая, самая сексуальная, имеющая сотни поклонников! Подобные девочки не гуляют с такими мальчиками и не стреляют в них глазами. Подстава, самая натуральная подстава. И нужно быть последним лопухом, чтобы поддаться на провокацию.
Я усилием воли взял себя в руки и стрельнул глазами в ответ, выдавив самую сексуальную улыбку, которая мне когда-либо удавалась.
– Эмма, прости, что перебиваю, но ты сегодня великолепна!
Это был искренний комплимент. Ведь, если не считать её умственных способностей, внешне она – супермодель. И сегодня выглядела на все сто.
Долорес смутилась и покраснела. Точнее, сделала вид, что смутилась и покраснела, играть на публику она умела, хотя в глубине души ей было искренне приятно. Боги, до чего же легко читать людей!
– Спасибо! Хуан, ну ты это… – Она замялась. Тоже игра на зрителя, но уже на меня. Эдакая скромность…
Ага, знаю я эту скромность. Половина школы отодрала бы эту суку, причём зачастую в весьма экзотических местах и позах! Ну, я имею в виду богатенькую половину школы…
– Ну как, ты пойдёшь со мной на бал к Родригесам?
И снова этот взгляд, хлопанье ресниц, разящее мужчин наповал. Детка, да что же тебе нужно?
Я нервно сглотнул и снова взял себя в руки. Плохо, когда тебе восемнадцать, очень тяжело справиться с атаками таких вот стервочек. Тот же Хуан Карлос, мой единственный друг в этом гадючнике, был бы сражен и, невзирая на все возможные подставы, помчался бы следом хоть на край света. Трахнуть саму Долорес, когда она сама тебе это предлагает?
Отвлекусь. Танцы – это действительно танцы. Причём бальные или народные – самба там, мамба всякая, румба – по усмотрению хозяев. Такие вечера устраиваются в высшем (или просто достаточно обеспеченном) обществе для общения: собираются люди, которым в неформальной обстановке нужно обсудить важные дела, сделки и прочее и при этом блеснуть показным гостеприимством. Дескать, смотрите, какую вечеринку я могу закатить!
Старшие на таких мероприятиях чинно выпивают, обсуждая друг с другом дела, изредка отвлекаясь на танцы. Их жёны и молодёжь, наоборот, развлекаются, показывая себя и поглядывая
Со стороны это выглядит вполне достойно, и, в общем, так оно и есть, учитывая мир «взрослых». Но то, что вытворяет за фасадом подобных мероприятий молодое поколение?.. Слово «отрыв» тут не подойдёт – мало красок! Игры золотой молодёжи, дорвавшихся до воли пай-мальчиков и девочек… Это круто!
И оттарабанить ту же Эмму где-нибудь в туалете или комнате наверху, подальше от взрослых глаз, можно влёгкую. Или, на худой конец, отвезти её куда-нибудь после праздника. В бар, клуб, а потом продолжить банкет в номерах.
В общем, знаю я подноготную этого общества, предложение брюнеточки звучит чётко и недвусмысленно: «Пошли потрахаемся? Заодно и потанцуем…»
Нет, свидание может и не закончиться тем, что я тут сам себе надумал, игра гормонов иногда порождает больную игру фантазии, но слухи – великое дело, а о безобразиях пьяной Долорес ходят легенды. Так что это, скорее всего, то, о чём я думаю. Непонятно только, зачем ей это надо?
– А почему именно я? – Я коварно улыбнулся, строя из себя рокового мужчину. Сомневаюсь, что у меня получалось, но шпала игру приняла и даже подыграла, начав жеманиться. – В группе много парней, серьёзных, красивых, гораздо лучше меня?
– Ну… Ты такой сильный! Умный! Да и симпатичный, зря на себя наговариваешь!
Далее следовало путаное описание того, какой я хороший, а она этого так долго не замечала. И теперь, заметив, хочет познакомиться поближе, и я не имею права ломать кайф такой девушке, как она.
«Толстый? Его подстава? Нет, они из разных группировок. Этот, если бы хотел сделать гадость, подослал бы шлюшку уровнем пониже. Отец Толстого – криминальный авторитет. Долоресы же и связанные с ними люди – легальные бизнесмены, а такие не очень уживаются с авторитетами. И дети их предпочитают тусоваться в разных компаниях…» – лихорадочно проносилось в голове, пока эта кукла подыскивала слова, чтобы внятно сформулировать повод. Говорила проникновенно, играла глазами, уголками губ, и, если бы не гнилые подставы в своё время, когда я становился всеобщим посмешищем, давно купился бы.
Надо докопаться до причины. Причины, а не повода, почему меня вдруг цепляет такая девочка.
Тут я заметил то, на что сразу как-то не обратил должного внимания: нас внимательно слушали.
Десятки пар глаз жадно следили за развитием событий. Гораздо больше, чем следовало бы. Разговоры постепенно почти полностью стихли. Да, шпала – звезда, но это не значит, что все должны бросать дела и бежать смотреть, кого она там охмуряет. Такое ощущение, что все вокруг знают причину того, что происходит, ту самую, которую пытаюсь вычислить я. Во всяком случае, большинство – ведь в стаде достаточно небольшому количеству особей сделать что-то одинаково, и остальные будут делать то же самое. Так и в рекреации, все, занимающиеся своими делами, отвлекались и начинали вслушиваться в наш разговор, подражая десятку «заинтересованных» лиц, которые изначально нездорово на нас косились.
То есть тех, кто пришёл сюда специально посмотреть на развитие событий.
Окончательно по местам всё расставили её подруги, ближний круг общения. Они стали справа от меня, за фонтаном, все три штуки, и оживлённо перешёптывались. Глаза их горели азартом, тем безумным огнем, когда люди делают ставку в казино или идут ва-банк в покер. Стали так, чтобы всё видеть и по возможности чтобы я не видел их. Значит, я всё правильно понял.
Внутри всё упало. Наверное, вопреки разуму, что-то во мне хотело, чтобы повод оказался причиной. Чтобы такая девочка мной искренне заинтересовалась. Ну и пусть она дура! Красивая же дура! На худой конец, я был готов забить на подставу, пойти с нею и сделать то, на что она намекает. На память, дескать, я тоже там был, и повеселились мы неплохо. Подстава подставой, но она того стоит!