Пасынок судьбы
Шрифт:
Моё чтение прервали грубо, я аж вздрогнул. Зачитавшись, не заметил, как двери в оранжерею распахнулись и внутрь вошло… ещё два «ангела», такие же телохранительницы с кондорами на груди, только постарше – в районе тридцати. Внимательно на меня посмотрев, оценив и сочтя неинтересным, они безмолвно принялись бродить вокруг, изучать обстановку, выискивая потенциальную опасность. Для чего они это делают, до меня дошло не сразу, а когда я подскочил как ужаленный, холодный голос пришпилил к месту:
– Сиди.
Я сел и повернулся к говорившей:
– Но я… э-э-э-э… Того!
– Сиди. Потом. – Она безразлично махнула рукой.
Я кивнул и сглотнул огромный ком, почувствовав, что лоб покрывается испариной. Вот тебе и не нарвался!
А чего я, собственно, паникую? Эта телохранительница права – её величество пришла не на меня смотреть, иначе бы меня давно нашли и притащили на ковёр к ней во дворец (я мысленно сплюнул, чтобы не сглазить). Я, как субъект вчерашней стычки, не интересен её величеству! Её гораздо больше волнуют причины и следствия. А именно: кто допустил, что таковое стало возможным, и как этих людей наказать? Директор, министры, хозяева школы, вице-премьеры какие-нибудь, высокие чиновники. Она тут ради них, а не из-за простого парня, ставшего лишь орудием того. Они не уследили. С этой мыслью я успокоился и взял себя в руки. Всё будет хорошо.
Процессия появилась через полминуты. Вначале вошли ещё два «ангела» во всеоружии, с непрозрачными органическими козырьками на глазах, затем невысокая женщина, вроде слабая на вид, но шествующая походкой тигра, в которой я не без удивления узнал министра образования. Видел её изображения в сетях, но вживую сразу не признал. За ней семенил директор, как-то бочком, лебезя и кланяясь, и только после него гордо восшествовала её величество.
Я видел её изображения, всякие разные, из разных ракурсов. Что это за подданный, если не знает в лицо правительницу? Но живьём она понравилась больше – властный взгляд, жёсткая застывшая усмешка на губах, от которой веяло злостью и холодом. Директор скакал рядом, как суслик, брызгая пеной изо рта, бесконечно кланялся и что-то объяснял, но она презрительно игнорировала его ужимки, отнесясь… как к слуге, рабу на фазенде. Злорадная и мстительная часть меня ликовала. Саму её трудно описать, мне мало запомнилась, как она выглядела, сознание в тот момент отмечало другие детали, но то, что она красива, заметил. Красотой опытной зрелой женщины, матери, главы семьи и хранительницы очага. Молоденькие дивы, подиумные красавицы сексуальны, да, но они ходячие куклы, их красота – мишура. Её же величество ассоциировалась именно с женщиной.
…В общем, мне она понравилась. И эта властность… Королева только такой и должна быть, именно так я её себе и представлял.
Следом вошли ещё люди, среди них выделялись сеньоры в белых доспехах, взявшие оранжерею в кольцо по периметру, ненавязчиво контролируя всех присутствующих. Да, совет не дёргаться – не лишний, они имеют право стрелять на поражение, если им только покажется, что есть угроза объекту охраны. Стоит сейчас резко вскинуть руку – и меня нафаршируют иглами под завязку. Но предупреждён, значит, вооружён, я сидел тише воды ниже травы.
Первоначально на меня не обратили никакого внимания – сидит себе парень, да и пусть сидит. Лишь Витковский как бы между прочим бросил такой косой взгляд… На кресте бы распял, вверх ногами! Я лишь ехидно усмехнулся в ответ. Затем, осмотрев помещение, деревья, цветы и лавочки, её величество направилась прямо ко
Я свернул козырёк и выпрямился, но с парапета не встал – ноги не слушались, сердце учащённо забилось. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки и принялась внимательно меня рассматривать.
Она меня узнала. Бли-и-и-ин! В животе предательски заурчало. Взгляд, как будто она знает обо мне всё. Так не смотрят на незнакомого человека.
Я не отвёл глаза. Смотрел прямо и ждал реакции. Естественно, она меня знает! Если случилась такая шумиха, что она приехала сюда… Да все её службы весь вчерашний вечер и ночь изучали произошедшее в вестибюле в деталях, чтобы к утру предъявить самый полный отчёт. Не могла же она приехать наобум, не зная имён и виновников? А раз главный фигурант дела – я, координатор боя находился на моей голове, то мою личность установили в первую очередь. Глупо и наивно предполагать иное.
Она всё стояла и разглядывала меня, я сидел и смотрел снизу вверх. Повисла пауза, которую все присутствующие боялись нечаянно нарушить. Оцепенение, охватившее меня поначалу, прошло, волнение тоже, я смотрел без подобострастия, спокойно – не как на королеву, а как на женщину, обычную уставшую женщину. Да-да, уставшую. Это читалось в её взгляде. Она очень устала от своей ноши и хотела бы отдохнуть, но не может – не имеет права. Власть – это не только почёт и слава, возможность вершить судьбы и получать от этого кайф, но ещё и ответственность. Сумасшедшая ответственность за жизнь миллионов людей. Это крест, её крест, и она несёт его, как бы тяжело ни было.
В уголках глаз её величества притаились морщинки, тщательно загоняемые туда визажистами, но в любой момент готовые к реваншу. Само лицо чуть бледное, тоже вышедшее из-под рук мастера-гримёра. И я вдруг понял: как бы она ни держалась, ни храбрилась, как бы ни показывала, что молода и энергична, внутри её величество – обычная женщина со своими недостатками, которой хочется самых обычных житейских радостей.
Пауза затянулась. Я чувствовал себя всё более неловко. Если хотя бы стоял… а то сижу, перед королевой! Но она словно не замечала этого. Разглядывала… с какой-то нежностью. Да, нежностью, почти материнской. Как мать смотрит на любимого, но любящего пошалить сына.
– Всё в порядке? – наконец вымолвила она.
Кто-то сзади в свите облегчённо вздохнул.
Я кивнул:
– Да, – и тут же спохватился: – Ваше величество…
Она подняла руку и прикоснулась к художествам на моём лице. Провела пальцем по синяку туда, обратно.
– Сильно достают?
Я готов был провалиться сквозь землю.
– Пока держусь…
А что ещё ей ответить? Она удовлетворённо кивнула:
– Держись, скоро легче станет. Обещаю! – Её величество улыбнулась. Затем, опустив руку, произнесла: – Аделия!
Произнесла таким громовым тоном, что все присутствующие невольно втянули голову в плечи.
Министр придвинулась, став сбоку в шаге от неё. Подобострастия в ней я не заметил, но некая напряжённость, нежелание попасть под руку были.
– Да, ваше величество.
– Аделия, – повторила королева уже мягче, – если я ещё хоть раз услышу, ХОТЬ РАЗ, что какие-то урки избивают и унижают моих мальчиков и девочек… МОИХ, Аделия, за которых я плачу из своего кармана… бедная ты будешь!
– Так точно, ваше величество! – отрапортовала та, покрываясь испариной.