Патология
Шрифт:
Никого не видно. Перерыв на обед?
Клара повела его в комнату с табличкой «Читальный зал». Внутри средних размеров стол для заседаний, ксерокс, маленький стол и рядом кресло.
— Это для куратора, — объяснила она. — Куратор сидит и наблюдает, как студенты читают редкие книги. Я отпустила ее пообедать.
— Я здесь бывал, — сказал Айзек. — Изучал творчество Льюиса Кэрролла. Пользоваться разрешали только карандашами, а не ручками, надевали белые хлопчатобумажные перчатки.
— У нас замечательное собрание сочинений Кэрролла. Садись. В нашем распоряжении час.
Он подошел к столу, думая, что она сейчас выйдет
На свет явилась книга — вернее, брошюра — коричневая бумажная обложка, грубая надпись черными буквами. Книжка была вложена в прозрачный пластиковый пакет, застегивавшийся на молнию.
— Я была очень плохой девочкой, — сказала Клара, — взяла ее оттуда. Сделала это, потому что рядом был Люсидо, и мы не смогли бы вернуться.
Он взял ее руку и поднес к губам.
Она засмеялась, осторожно вынула буклет из пластика.
— Вот и рассуждай о тайных учениях. Я обнаружила ее среди сочинений Грэма [16] . Она даже не была занесена в каталог главной коллекции.
Клара достала из сумки пару мягких белых перчаток.
— Ты мне напомнил, — сказала она и повернула буклет так, чтобы Айзек увидел заголовок.
Надел перчатки. Прочел.
ГРЕХИ СУМАСШЕДШЕГО ХУДОЖНИКА
Отчет об ужасных деяниях Отто Ретзака В пересказе Т.В. Джозефа Теллера, эсквайра, бывшего суперинтенданта тюрьмы штата Миссури Опубликовано им в Сент-Луисе A.D.MCMX
[16] Уильям Франклин Грэм (1918) — священник-евангелист, выступавший с проповедями перед массовой аудиторией в городах по всему миру (особенно был популярен в 1950-1960-е гг.). Свои проповеди называл «Крестовые походы во имя Христа».
Коричневая обложка на уголках была слабо-коричневой, готовой рассыпаться. Айзек начал осторожно листать страницы.
Прочитав первый параграф, повернулся к Кларе.
— Вы великолепны. Она сияла.
— Мне об этом не раз говорили.
Отто Ретзак был сыном баварских фермеров-иммигрантов, которые приехали в Америку в 1888 году и поселились на каменистой земле южного Иллинойса, известного как Маленький Египет. Он был шестым из девяти детей и младшим сыном. Отто был рожден на американской земле.
Произошло это 28 июня 1897 года.
Ровно за сто лет до убийства Марты Добблер.
У Айзека затряслись руки. Он постарался успокоиться и склонился над текстом.
Ретзаку исполнилось восемь лет, когда пьяница-отец ушел из семьи. Мальчика считали на редкость умным и в то же время необучаемым, в связи с «гиперактивностью и горячим темпераментом». Отто выказывал недюжинные способности в умении «посредством угольков создавать правдивые изображения». Его художественный талант не находил одобрения у вечно пьяной матери. Она избивала его всем, что попадалось под руку, и оставляла на попечение старших братьев, а те подвергали его сексуальному насилию.
Девятилетний неграмотный Отто ограбил соседнюю ферму: украл двадцать пять центов, спрятанных в горшке с мукой, и «жирную несушку». Украденные деньги он отдал мальчишке с другой фермы за ржавый складной нож. Птицу нашли
При допросе Отто признал вину, не выказывая при этом «стыда, свойственного ребенку. Напротив — он хвастался». Мать избила его с особой жестокостью и прогнала к соседям, которые добавили свою долю, отходив его по нежной заднице. Затем они заставили его работать на них в течение месяца по четырнадцать часов в день.
Вернувшись домой, на следующий же день Отто без всякого повода ударил младшую сестру ножом в лицо. Суперинтендент Джозеф Теллер написал: «Холодные глаза, злорадная улыбка, и все это в присутствии заливавшейся кровью плачущей сестренки».
Вызвали местного шерифа. Отто посадили в тюремную камеру вместе со взрослыми арестантами. Спустя два месяца хромающего избитого мальчишку привели к мировому судье, и тот объявил о «врожденной дегенеративности характера» Ретзака и поместил его в исправительное учреждение сроком на пять лет. Там Отто узнал, что
…человечество и не славно, и не хорошо, и не создано по образу Божьему. Всех этих грешников и лицемеров следовало уподобить вонючей навозной куче. На протяжении всей проклятой жизни мною правила ненависть, взращенная в этом темном месте. То, что там совершали с моим телом и душой во имя духовной заботы, невозможно представить. Они превратили мое тело в железо, а душа жаждала отмщения.
Ему пришлось просидеть два лишних года из-за постоянных дисциплинарных нарушений. В шестнадцать лет Отто был наконец отпущен на свободу. Он стал очень силен физически. «Удивительно приятен в общении, если его не разозлить. Его манеры и задумчивый вид прибавляли Ретзаку возраста, и его можно было принять за двадцатилетнего. Однако все могло измениться в одно мгновение».
В исправительном учреждении мальчик подружился с женой одного из надзирателей, женщиной по имени Бесси Арбогаст. Ее поразили рисунки Отто, и она принесла ему бумагу и угольки. В ее дом он и пошел в первый день свободы.
Освободившись от оков, он отплатил миссис Арбогаст за ее доброту. Влез в ее спальню через открытое окно.
То, что последовало, записано со слов Ретзака, хотя цветистый слог заставил Айзека усомниться в подлинном авторстве этих строк. Ему показалось, что Теллер внес в них свои коррективы.
В простой и уютной комнате я имел удовольствие совершить насилие над червяком-мужем, а потом и над ее дряблым телом и простодушной душой. Размахнувшись деревянной щеткой для причесывания волос, я изо всей силы ударил по голове мужа. Затем овладел ею, и это доставило мне невероятное удовольствие.
Вильям Арбогаст выжил, но остался калекой. Его жена «практически потеряла способность говорить».
Ретзак ушел и избежал поимки. Ездил по стране в товарных вагонах, крал домашних животных и питался ими. Иногда его кормили добросердечные хозяйки. Часто он расплачивался с ними тем, что делал для них какую-то работу. Иногда оставлял им свои рисунки, которые «неизменно всем нравились. Молодой человек умел перенести на бумагу с большой точностью сад и мебель. А вот человеческие фигуры ему не давались.