Патриций
Шрифт:
Алмон не стал снимать крейсер с режима аварийного торможения, корабль еле двигался, дрейфуя в океане Космоса.
– Как чудовищно хочется есть! – Терра куталась в длинную, шитую драгоценными нитями шаль. – Это я, наверное, перенервничала.
– Идемте в кают-компанию, – предложил Алмон, – всем не мешало бы поесть.
Терра и Ластения разогрели готовый ужин, а Сократ откупорил бутылку вина. На стол быстро накрыли, и друзья приступили к спонтанной трапезе.
– Наконец-то, нормальная еда, – Макс с аппетитом налегал на горячее жареное мясо. – Почему во Дворце все такое
– В одной из столовых Дворца, – ответил Алмон, – при входе есть надпись, она гласит: «Острие освобождает разум и просветляет ум».
– Разум и ум – разве это не одно и тоже?
– Нет, – усмехнулся полуволк, – между этими понятиями огромная разница.
– Какая?
– Ум есть у птиц и животных, а вот умом и разумом одновременно обладают те, у кого есть связная, осмысленная речь и возможность отдавать себе отчет в своих поступках. В основном, разумом обладают человекоподобные существа. Не все, конечно, – Алмон опять усмехнулся, глядя на Макса, – но большинство.
– Надо же, а я всегда думал, что это одно и то же. Сократ, передай соль, а?
– Это не соль.
– Все равно передай.
– Макс, сколько тебе лет? – полуволк окунул мясной ломтик в белый соус.
– Двадцать три, а что?
– А Дэну сколько?
– Столько же, а что?
– Ничего, я просто так спросил. Еще кому-нибудь салат положить?
Наблюдая за своим молчаливым надсмотрщиком, Анаис заметила, что нижняя часть лица у него изуродована, и поняла, что повязка служит скорее маскировкой этого, похожего на сильнейший ожог изъяна. Теперь к его приходу Анаис создавала образы своих друзей и рассказывала о них, так, словно общалась с невидимым собеседником. Истории получались веселыми и грустными – разными, но одинаково теплыми. Девушка надеялась уловить хоть какой-то интерес в его взгляде и однажды это произошло. Он едва слышно прошептал: «А Сократ с Террой помирились?»
К завершению полуночного ужина Алмон сказал:
– Мне скоро надо вернуться к пульту. Жду всех вас в Зале Управления, обсудим случившееся.
– Хорошо, – кивнул Сократ, – я пойду хоть тапки надену, ноги уже совсем отморозились. Ластения, ты бы тоже одела что-нибудь потеплее, чем эти шелка воздушные, а? Пойдем, я тебя провожу.
Макс ушел вместе с ними в свою каюту за сигаретами, а Алмон с Терр-Розе остались в кают-компании.
– Алмон, скажи честно, ты ненавидишь Макса, да? – спросила королева, собирая посуду со стола.
– Вовсе нет, – полуволк мыл бокалы и складывал их в сушилку, – ненависть слишком высокое чувство, такое же, как и любовь. Ни того, ни другого я к нему не испытываю.
– Ты знаешь, а мне бы очень хотелось, чтобы он убрался с нашего корабля! – в сердцах высказала она. – Я никак не могу к нему привыкнуть! Такое ощущение, будто в моем доме постоянно болтается чужой и неприятный человек!
– Зато теперь ты знаешь землян во всем их многообразии, – усмехнулся полуволк, заканчивая с бокалами и принимаясь за тарелки. – Вот это как раз таки среднестатистический уровень.
– Денис совершенно другой, ума не приложу, что у них может быть общего?
– Биологическое строение. Кажется, все, – он обвел взглядом кают-компанию, – можно идти.
За пультом управления в креслах пилотов
– Ну что, – сказал полуволк, усаживаясь в центральное кресло, – начнем обсуждение. Кто хочет высказаться первым?
– Я, – незамедлительно ответила Терр-Розе. – Мне кажется, на нашем корабле происходят очень странные вещи…
– Поразительно! Она это тоже заметила! – воскликнул Сократ. – Алмон, происшествие с Дэном не могло быть несчастным случаем?
– Нет, категорически нет, – качнул головой полуволк. – Когда Дэн выходил из кают-компании, я сидел здесь, за пультом, он попросил меня разблокировать входы в отсек. Я сделал это и выставил автоматический режим, это означает, что отсек закрылся бы сам собой, но только после выхода Дэна. Для того, чтобы «лодка» вышла в Космос, надо было отключить этот режим, закрыть отсек, дистанционно активизировать пилота, открыть шлюзы и вывести ее наружу. Такое количество операций полностью исключает возможность какой-либо случайности.
– А могло что-нибудь, где-нибудь коротнуть или замкнуть? – спросил Макс.
– В наших кораблях никогда ничего не коротит.
– Почему?
– Потому.
– Нет, ты объясни, – настаивал Макс. – Здесь что, какая-то особая система безопасности?
– Да, – Алмон рассеянно постукивал когтями по пульту управления, но эта рассеянность была обманчивой, – в наших кораблях все создано по принципу идеального живого организма – если какой-то орган отказывает, другой его заменяет. В случае какого-нибудь инцидента любая системная деталь дублирует вышедшую из строя до тех пор, пока не произойдет полное самовосстановление. Для того, чтобы корабль вышел из-под контроля, надо разгромить его практически полностью, разнести на составляющие, и то режим сохранения жизни пилотов будет работать до последнего. Еще вопросы есть?
– В общем-то, нет, – пожал плечами Макс.
– Алмон, все эти операции можно было проделать отсюда, из Зала Управления? – поинтересовалась Терр-Розе.
– Да, конечно, абсолютно всем на крейсере можно управлять отсюда.
– Значит, кто-то это сделал специально, – задумчиво произнес толстяк. – Кто-то хотел совершить убийство, и это ему почти что удалось.
– И этот кто-то среди нас, – сказал Макс и посмотрел на Алмона.
– Ты почему на меня смотришь? – в карих глазах полуволка заблестел интерес. – Ты думаешь, это я сделал?
– Ничего не могу утверждать наверняка, – улыбнулся парень, – но в последнее время ты себя очень агрессивно ведешь, звереешь по пустякам, людей душишь. Вот теперь чуть было не погиб Дэн. Может, он тебе что-то не то сказал, а?
– Засунь ты, наконец, свой язык куда-нибудь поглубже.
– Ага, вот видите? Видите, как он разговаривает? Он себя почти уже не контролирует! Алмон был в Зале Управления, сидел за пультом, и никто не знает, чем он тут в действительности занимался, а сказать можно все что угодно. Он мог пропустить Дэна в отсек, а потом вытолкнуть его «лодку» в Космос. Алмон же у нас главный пилот, Капитан Вселенная! Он все может! Доказать его вину будет не так уж и трудно, главное выяснить, какие у него были мотивы для убийства, скорее всего никаких, наверное, у него просто очередной сдвиг по фазе.