Патриот. Жестокий роман о национальной идее
Шрифт:
— Всего доброго, — прервал его Гера.
Свин еще раз поклонился и вышел. Дверь за ним захлопнулась. Гера обхватил голову руками и сидел так некоторое время бесшумно, без единого звука, лишь слегка раскачиваясь вперед-назад. Глаза его были закрыты.
Кастинг-шмастинг
На следующий после знакомства с Бухиевым день у Геры было запланировано мероприятие, которое сам он назвал «смотринами», а более прозападный Поплавский, который скрепя сердце согласился приехать в яичный особняк, кастингом. К двум часам дня во дворе собралась большая толпа пестрого народу, отчего двор стал походить на птичник из сказки Андерсена «Гадкий утенок». Между пернатыми особями обоих полов сновала Кира с большим блокнотом и сверяла инициалы
— Племя молодое, незнакомое.
Гера передернул плечами:
— Ну отчего же незнакомое? Канцелярия Сеченова постаралась на славу. На каждого члена племени есть подробное личное дело, да еще и с разноракурсными фотографиями. Прямо какая-то царская охранка у нас тут с вами, Егор Юлич.
— Люди, люди, — развел Поплавский руками, — подлежат учету, как любое стадо. Тем более что все они по тем или иным причинам пользуются популярностью у существенного количества остальных стадных единиц. Вы какой нижний экстремум брали, Герман?
— От тысячи жж-френдов, Егор Юльевич.
— М-да… А толпа-то приличная, — задумчиво проговорил Поплавский, — человек во сто, а то и поболе. Хорошая у вас все же идея возникла с этим «ЖЖ». Ведь если сто человек, да у каждого по тысяче, а то и по две и по три — это весьма солидно. Конечно, есть векторные пересечения, но тем не менее… Ну что же, будем запускать?
Гера тоскливо взглянул на часы и прикинул, что если тратить на каждого из этих заархивированных в его компьютере персонажей хотя бы по пять минут, то потребуется около десяти часов, чтобы хоть как-то оценить каждого. Но делать было нечего, и Гера вяло махнул рукой: «Понеслась».
…Толпа людей внизу принадлежала к новоявленному и стихийно возникшему новорусскому сословию блоггеров. Как правило, типичный блоггер представлял собой до беседы с Кленовским существо, которое сильно любило пиво и онанизм, ибо большую часть времени проводило за экраном своей персоналки, отвлекаясь на короткие перебежки от одного компьютера, скажем, рабочего, к другому, стоящему дома. С противоположным полом блоггеры и блоггерши общались мало, так как на это просто не было времени, и естественные потребности решали быстро и односложно, зайдя на соответствующий сайт, один из миллионов в Сети порнонакопителей. Две-три минуты натирания гениталий, и готово: можно блоггерствовать дальше, висеть в форумах, «трещать» на любые темы с себе подобными и выдумывать всевозможные небылицы. Непонятно, чем занимаются современные светила психиатрии, хотя, по слухам, все они поголовно нюхают кокаин, но давно пора было бы придумать для блоггеров новую психосоматическую «сетевую зависимость» и начинать ее лечить. Не то блоггерство станет одной из причин демографического спада: от собственной руки и пластикового имитатора еще никому не удавалось оказаться в интересном положении и кого-то, в свою очередь, в это положение определить.
В толпе присутствовали известные сетевому кругу лица, отобранные «NMD» после дотошного и долгого исследования виртуального пространства. Критериев отбора было два: популярность и авторитет. Гера специально не смешивал эти два однородных, в общем-то, понятия, так как прекрасно знал, что популярным может быть и известный гомосексуалист, но популярность его будет на уровне бесконечного количества ругательств от такого же количества противников гомосексуализма, которые, словно сговорившись, а бывает, что и в самом деле сговорившись, атакуют дневник «аццкого пидара» и забрасывают в него такое количество матерных, порой поражающих своими вариантами оборотов, что несчастному эпататору впору пойти и удавиться. Германа интересовала настоящая популярность хозяина дневника, количество посещающих этот дневник постоянно френдов, список которых находится в общем доступе и является предметом гордости любого блоггера. Чем больше было френдов, тем больше котировался такой
— Даша, чо ты мне фтираеш? У тебя френдов децл, а ты понтуешься, как тысячнег!
— Зато я телка тысячнега, так что не пизди!
Видимо, один из хозяев этой телки ждал сейчас своей очереди там, внизу…
…Прошли три часа. Гера чувствовал себя вымотанным и всерьез подумал было перенести беседу с остальными блоггерами на другой день, но вспомнил, что отчета ждет Рогачев, который снова станет пенять ему за слишком медленные темпы. Люди появлялись в его кабинете один за другим, но в пять минут на каждого уложиться не получалось: все задавали вопросы, основным из которых был размер зарплаты и возможности ее роста. Наконец Гера, посовещавшись с Поплавским, надел пальто и спустился вниз во двор. При его появлении все разговоры стихли, а чьей-то последней репликой, прозвучавшей в тишине, было:
— О! Вот и папа появился!
Гера улыбнулся, ему понравилось слово «папа». Он развел руки в стороны, стараясь скопировать позу Христа с картины, увиденной им когда-то, и, напрягая связки, сказал:
— Уважаемые блоггеры! Так как нету никакой возможности говорить с вами индивидуально ввиду того, что вас так много, то я предлагаю сейчас вам на секунду перестать думать о ваших виртуальных делах, а снизойти до мирских дел и очень внимательно выслушать меня! Готовы? Прекрасно! Итак, в своих постоянных трудах и строительстве разнообразной сетевой конъюнктуры вы преуспели настолько, что на вас, даже я бы сказал на нас, так как я и сам блоггер, так вот, на нас обратили внимание наши всенародно избранные и уважаемые люди! И люди эти готовы свое внимание облечь в самую приятную из всех форм признания — денежную!
Послышались громкие аплодисменты и крики:
— Ништяк! Прикольно! Вышак! Рулез! — и прочие схожие порождения современной сетевой лексики.
Гера перевернул руки ладонями вниз и сделал жест, успокаивающий публику, а когда установилась тишина, он продолжил:
— Для каждого из вас у меня есть индивидуальный контракт, в который вписан размер вашей заработной платы, премии за самые важные новости и условия, при которых все это может увеличиться. А условия, вернее, условие только одно: чем больше у вас френдов, тем больше у вас денег! Кроме того, в контракте есть обязательства, которые вы принимаете после подписания, — это дело серьезное, и отнестись к нему надо соответственно. А обязательство одно: не трепать языком о том, что вы хоть краем глаза что-то видели, в данном случае сам контракт, или что-то слышали. Все должно быть как и раньше, то есть те, кто вас читает, не должны потерять к вам своего доверия, иначе, если это произойдет, контракт придется аннулировать! Никто не станет платить просто так. Халява кончилась после того, как вы получили от меня приглашения прийти сюда, и началась работа! Кто против и хочет свалить перед тем, как я продолжу, пусть сделает это сейчас.
Три человека молча покинули двор, Брикер отметила их в своем большом блокноте. Сделала она это демонстративно, чтобы видели все, и после этого больше желающих покинуть подножие яичного особнячка не нашлось.
Далее Гера рассказал о том, что к каждому договору прикладываются два конверта: один с пластиковой карточкой, на которую переводятся деньги, а другой — с паролем для входа на секретный сайт, созданный специально для блоггеров, подписавших контракт. На этом сайте ежедневно выкладываются темы, которые обязаны обсуждать в своих дневниках блоггеры, и примечание к каждой из тем, как и до каких пределов можно доходить в обсуждении и когда стоит остановиться, чтобы не перегнуть палку. Все очень просто: бери тему, пиши статейку, поддерживай дискуссию, получай за это деньги.
Во двор вынесли стол, два стула, на стол положили кипу договоров, и блоггеры, выстроившись в очередь, стали подходить к столу и подписывать там, где стояла «птичка». Договор был составлен в одном экземпляре и этим напоминал что-то вроде контракта с дьяволом: подписал, попользуйся кое-чем, а в конце жизни отдашь душу, и всего делов-то. Подписанный договор, само собой, оставался лежать на столе, а за свою подпись блоггер получал два конверта. Через полчаса все было закончено, Гера отпустил всех восвояси и подмигнул Поплавскому: