Патриот
Шрифт:
— Не желаешь ли узнать, какие встречи ты пропустил?
— Не желаю! Мне сейчас куда интереснее узнать, как развязать эти чертовы веревки!
— Хочешь, чтобы я поместил это в Список Дел?
— О, вы пришли в себя, сэр.
Эта фраза принадлежала Моркоу, судя по голосу. И по содержанию — тоже. Ваймс попытался повернуть голову.
Его взору предстала белая простыня, на фоне которой маячило перевернутое лицо Моркоу.
— Они спрашивали, не развязать ли вас, но я их отговорил, вы ведь давно толком
— Капитан, руки и ноги у меня действительно вот-вот заснут мертвым сном… — прорычал Ваймс.
— О, прекрасно, сэр! По крайней мере они выспятся.
— Моркоу!
— Да, сэр?
— Сейчас я отдам тебе один приказ и хочу, чтобы ты выслушал его очень внимательно.
— Само собой, сэр.
— Я к тому, что это будет не предложение, не просьба и даже не намек.
— Я понял, сэр.
— Как ты знаешь, я всегда поощрял в моих подчиненных не слепую исполнительность, но инициативу и самостоятельное мышление, однако рано или поздно возникает необходимость в буквальном и незамедлительном исполнении инструкций.
— Абсолютно согласен, сэр.
— Так вот, развяжи меня немедленно, не то я засуну эти веревки тебе сам знаешь куда!
— Кажется, сэр, в вашу формулировку вкралось некое противоречие…
— Моркоу!
— Конечно, сэр.
Веревки перерезали. Ваймс сполз на песок. Верблюд повернул голову, пару секунд разглядывал его ноздрями, после чего презрительно отвернулся.
Пока Моркоу освобождал своего командора от пут, Ваймс постарался принять сидячее положение.
— Капитан, а почему это ты в белой рубахе?
— Это называется бурнос, сэр. Очень удобное одеяние для пустынного климата. Бурносы нам дали д'рыги.
— Вам?
— Ну да, всем остальным.
— И у всех все в порядке?
— О да.
— Но ведь нас атаковали…
— Да, сэр. Но они только хотели взять нас в плен. Реджу, правда, в суматохе отрубили голову, но потом сами же пришили ее обратно, так что никто серьезно не пострадал.
— А мне казалось, д'рыги пленных не берут…
— Я и сам теряюсь в догадках, сэр. Но они сказали, если мы попытаемся сбежать, то они отрежут нам ноги, а Редж сказал, что ниток у него на всех не хватит…
Ваймс потер шишку на голове. Вдарили с такой силой, что в шлеме образовалась вмятина.
— Что я сделал не так? — пробормотал Ваймс. — Я ведь взял в плен их главного!
— Насколько я понимаю, сэр, для д'рыгов командир, проявивший глупость и позволивший так легко себя победить, больше не командир и не заслуживает того, чтобы за ним следовать. Сугубо клатчские понятия.
«И вовсе в его словах нет никакого сарказма», — попытался убедить себя Ваймс, а Моркоу тем временем продолжал:
— Сказать по правде, сэр, командиры для них вообще не очень много значат. Они для них как украшение. Так,
— Командиры, Моркоу, нужны не только для этого.
— А д'рыги считают, что кричать «В атаку!» — это более чем достаточно.
Ваймс с трудом поднялся на ноги. Не признающие своего хозяина мышцы конвульсивно подрагивали. Он сделал несколько неверных шагов и едва не упал.
— Позвольте помочь вам, сэр… — подхватил его Моркоу.
Солнце садилось. У подножия дюны расположились потрепанные шатры, горели костры. Кто-то смеялся. Звуки были совсем не тюремными. Хотя, с другой стороны, подумал Ваймс, пустыня держит лучше всяких решеток. С ногами или без, все равно неизвестно, в какую сторону бежать.
— Д'рыги, как и все клатчцы, очень гостеприимные люди, — произнес Моркоу, словно бы цитировал какой-то путеводитель. — Относятся к гостеприимству очень и очень серьезно.
Д'рыги сидели у костра. Вместе со стражниками, которых также убедили переодеться в более практичную одежду. Шелли смотрелась совсем как девочка, обнаружившая в сундуке материнское платье (если, конечно, не обращать внимания на железный шлем), Редж Башмак смахивал на мумию, а Детрит напоминал небольшую заснеженную гору.
— От жары он стал совсем… неразумным, — прошептал Моркоу. — А констебль Посети вон там, спорит. На Клатчском континенте насчитывается шестьсот пятьдесят три религии.
— Очень рад за констебля Посети.
— А это Джаббар, — сообщил Моркоу.
Экспонат Джаббар, на вид представляющий собой несколько более древнюю версию Ахмеда 71-й час, встал и своеобразным поклоном поприветствовал Ваймса.
— Оффенди, — сказал он.
— Он у них… в общем, навроде официального мудреца, — объяснил Моркоу.
— Значит, это не он кричит «В атаку!»? — От жары голова Ваймса гудела.
— То обязанности командира, сэр, — возразил Моркоу. — Когда он у них есть.
— Стало быть, Джаббар говорит им, когда и как атаковать? — высказал блестящее предположение Ваймс.
— Главное вообще атаковать, оффенди, — вмешался Джаббар. — Мой шатер — твой шатер.
— В самом деле? — удивился Ваймс.
— Мои жены — твои жены…
Ваймс запаниковал.
— Что, правда?
— Моя еда — твоя еда… — продолжал Джаббар.
Ваймс посмотрел на блюдо у костра. Судя по виду, на ужин сегодня подавали баранину. Или козлятину. Джаббар склонился, оторвал от туши большой ломоть и протянул Ваймсу.
Сэм Ваймс посмотрел на ломоть. Тот ответил ему долгим взглядом.
— Лучшая часть, — сообщил Джаббар и проиллюстрировал сказанное аппетитными причмокивающими звуками.
И добавил что-то на клатчском. Сидящие вокруг костра приглушенно засмеялись.
— Похоже на овечий глаз, — с сомнением в голосе произнес Ваймс.