Патриоты
Шрифт:
И всё же она живёт. Читаю: улица Зины Белой. Та улица, по которой часто бегала босоногая светловолосая девочка. Та улица, по которой Зина каждый день ходила в школу, сначала в нынешнюю №6, а затем – №1.
– Зина все годы получала в школе похвальные грамоты, – вспоминает её младшая сестра Таня (Татьяна Николаевна).
Разговариваю с учителем Зины Леонидом Сергеевичем Тонконогом, с соучеником Николаем Тарасовичем Колесником и с многими другими. И все в один голос: «Зина ещё с пионерских лет отличалась трудолюбием, любознательностью, твёрдым и волевым характером, пользовалась большим авторитетом среди друзей по учёбе, будучи комсомолкой, любила «возиться» с пионерами. Её избирали комсоргом класса, несколько лет работала вожатой в пионерском
Любила читать книги о людях мужества и героизма. Читала и перечитывала «Как закалялась сталь» Николая Островского. Искала себе место для подвига. В одну из таких мечтательных минут решила стать лётчиком. Хоть и знала, что девушек в то время в лётные училища не принимали. Но она упорно шла к осуществлению своей мечты. С замиранием сердца читала о подвиге Валентины Гризодубовой, Марины Расковой, Полины Осипенко, которые осуществили перелёт «Москва – Дальний Восток». Всюду писала, настаивала, доказывала и добилась: её зачислили курсантом Харьковского авиационного училища.
– Ой, как к лицу Зине военная форма, – с волнением говорили не только родные, но и многие новомосковцы, увидев её курсанткой училища, когда она приезжала домой. Но её настигла беда – заболела. Но Зина не растерялась: успешно сдаёт экзамен в Новомосковском учительском институте. Увы, и этому стремлению не суждено было сбыться – война. Многие мечты перечеркнула она: о счастье в жизни, о любви, о великих планах творчества.
Толпы юношей и девушек возле дверей военкомата. Среди них и Зина. Всем хотелось на фронт. Но девушки получали один ответ: «Нет!». Требовали, плакали – не помогло. Записалась на курсы медсестёр.
Всё больше в город стало прибывать раненых. Уже виднелись по ночам красные зарева пожаров, слышны артиллерийские канонады. Как быть дальше?
– Моё место в боевом строю, там, на фронте, – неоднократно говорила сама себе. И уже была готова сбежать на фронт.
Ответ на вопрос, как быть дальше, получила в райкоме комсомола. Ей предложили остаться для подпольной борьбы.
– Я согласна. Клянусь до последнего дыхания вести борьбу с ненавистным фашизмом» [7].
Далее автор пишет о работе Зины Белой в молодёжной подпольной организации города Новомосковска в 1941-1943 гг. К этой статье «Корчагинский закал» мы ещё вернёмся в последующих главах, в которых будет раскрываться деятельность Новомосковской антифашистской подпольной организации, а пока у нас есть ещё одна история о подпольщице Кобзарь Марии Васильевне, написанная юнкором Людмилой Шалыкиной под редакцией Г. Буряка и напечатанная в «Новомосковской правде» в 1960-е годы. Называется она «О чём рассказала берёза».
«Училась Мария в средней школе №1. Да разве мог кто думать из её товарищей, что вскоре начнётся война? Школа не только привила любовь к труду, уважение к людям труда, но и воспитала в девушке твёрдую волевую натуру. Больше всего Мария любила свой родной край, свой родной город. И именно эта любовь позвала Марию в дни войны к борьбе.
Как чёрная туча, прилетела весть о том, что началась война. Это произошло накануне того, как для Марии и её ровесников прозвенел последний звонок и они получили аттестаты. Но не суждено было выпускникам сидеть в студенческих аудиториях, держать в руках микроскопы, медицинские скальпели: жизнь приказала взять в руки оружие. Ничто так не потрясло Марию, как весть о том, что фашисты вот-вот придут в её родной город. Всем своим сердцем она не хотела этого, но была бессильна перед натиском мыслей, которые словно тисками сжимали голову. Уже где-то на окраинах Новомосковска взрывались фашистские бомбы, слышался стон её родной земли. Глазам было больно от дыма пожаров. Мария вместе с другими комсомольцами должна была эвакуироваться, но «не успела». Пришла домой. Мать встретила её удивлённо и тревожно.
– Почему не поехала? – спрашивали её глаза. И Мария ответила, что не может оставить родной край, когда он в опасности.
С первых дней оккупации город как бы прекратил своё существование. Неприветливо смотрели на улицу тёмными глазами окна домов. С первых же дней «новые хозяева» утвердили комендантский час, свои жестокие порядки. Жители города с тревогой читали приказы о казнях комсомольцев и коммунистов. Во дворе школы, в которой училась Мария, фашисты расстреливали тех, кто открыто выступал против фашистского режима. На улицах города ни души, не слышно голоса людей. Казалось, и природа вздрагивала испуганным криком перепёлок, тревожным шелестом деревьев, от ужасов, чинимых гитлеровцами. В эти дни Мария ходила грустная, исполненная ненавистью к оккупантам.
В городе осталась не только Мария Кобзарь, но и многие её товарищи: Никита Головко, Зинаида Белая, Екатерина Бутенко и другие. Однажды Мария встретилась с ними и узнала, что и они тоже хотят бороться против оккупантов. Никита Головко собрал вокруг себя друзей и решил бороться подпольно. Все хорошо понимали, что эта борьба требует смелости, мужества, а главное – твёрдой веры в победу. А верить в неё было нелегко, потому как каждый день фашистские громкоговорители трубили о своих победах на фронтах. Но Мария хорошо знала свою Родину свободной, цветущей и счастливой. И такой она хотела видеть её всегда. Именно за такую Родину – непобедимую и могущественную – она решила бороться. А поэтому, не мешкая, Мария Кобзарь решила стать подпольщицей в группе Никиты Головко…» [8].
«Время исправить искажённую историю и воздать каждому по его заслугам»
«С первых дней оккупации, – пишет А. Б. Джусов в книге «История Новомосковска», – была создана новая власть – глава городской управы П. С. Кравченко, который был недолго, затем Немченко, секретарь И. К. Гаркушевский, затем Чеботарёв, деловод Т. Г. Соколова (Кравченко, Чеботарёв, Соколова до войны работали в артели «Єднання»), начальник полиции В. Ф. Ткаченко, а с февраля 1943 г. Богдан, старший следователь С. С. Криворучко, его помощник И. Ф. Шендерей (преподаватель истории в СШ №3, расстрелян в 1943 г. самими немцами по подозрению в сотрудничестве с ОУН), следователь А. Голуб, каратель гестапо И. Я. Прыщ-Бельмаза, полицаи П. Киян, Корнилов. Все они, за исключением Голуба, были местными жителями. Начальником городского отделения гестапо и комендантом города был обер-ефрейтор Вальтер. Начальником жандармерии лейтенант Дроер (его сменил фельдфебель Пипус). Биржей труда руководили также немцы Барыш и Вирт» [1].
Прежде чем подойти к вопросу создания в городе молодёжной подпольной организации, необходимо разобраться, какие ещё подпольные группы действовали в Новомосковске.
Примерно за месяц до оккупации города Днепропетровский обком КП(б)У утвердил подпольный городской комитет партии. Секретарём назначили Г. Ф. Павлова, заместителем секретаря – Н. П. Ерёменко, членами подпольного горкома партии – И. В. Кутового, А. К. Бута и М. А. Шеболдаса.
Это была первая группа подполья.
«29 июня 1941 года вышла Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б), адресованная партийным и советским организациям прифронтовых областей, – пишет А. Б. Джусов в книге «История Новомосковска». – Несмотря на то, что Днепропетровская область ещё не была прифронтовой, эта директива была распространена и на её территории» [2].
Одним из требований этой директивы было создание в прифронтовых районах партизанских отрядов.
Таким образом, второй группой подполья следует считать Новомосковский партизанский отряд, о котором подробно писал в духе тогдашнего соцреализма И. Е. Ветров в своих повестях «Подвиг остаётся жить» (1966) и «В лесах под Новомосковском» (1968).
Третью группу подполья – подпольную комсомольскую организацию, пытался создать городской комитет комсомола.
«
Справка в Новомосковском ГК КП(б)У