Патруль не сдаётся !
Шрифт:
Позже, когда обе группы расселись лицом друг к другу, Тревису вдруг пришла в голову мысль: а можно ли вообще достичь согласия в такой разношерстной группе, как эта. Деклай даже отсел подальше, словно боялся заразиться, а на его лице было написано такое равнодушие и отчужденность, что за ними Тревис сумел прочитать лишь недоверие и антагонизм к чужакам, пришедшим из-за гор.
Он заговорил первым, пересказывая свои приключения, с того самого момента, как расстался с Цуаем. Он говорил по-английски, чтобы и монголы могли понять его речь. Апачи слушали с непроницаемыми выражениями
– И что же нам делать с этими людьми?– встревоженно спросил Деклай, когда Тревис закончил свой рассказ.
– Положение складывается такое, - осторожно подбирая слова, начал Тревис.– Пинда-лик-о-йи, которых мы называем красными, не хотят жить бок о бок с теми, кто не разделяет их взглядов. У них есть машины, по сравнению с которыми наши луки - игрушки ребенка, а ножи - ржавые обломки. Но их машины не убивают, они порабощают, лишая человека воли. Когда они узнают о том, что за цепью гор живут другие, то обязательно придут сюда и устроят охоту на нас.
Деклай хищно улыбнулся.
– Земля велика, и мы знаем ей цену. Пинда-лик-о-йи нас не найдут...
– Если бы они во всем полагались на глаза, то, может быть, и не нашли бы, - отозвался Тревис.– А вот машины - совсем другое дело.
– Машины!– сплюнул Деклай.– Куда не повернись, все эти машины... Ты только об одном и твердишь. Похоже, тебя прямо-таки околдовали эти проклятые машины, которых никто не видел. Никто из нас не видел! поправил он сам себя.
– Именно машина перенесла нас сюда, - заметил Осторожный Олень. Вернись в лагерь, взгляни на звездолет, и попробуй припомнить: знания пинда-лик-о-йи гораздо больше наших, когда дело касается металла. Машины перенесли нас дорогой звезд, и в клане нет следопыта, который смог бы отыскать эту дорогу... Но я хотел бы спросить вот что: есть ли у нашего брата план?
– Тех, кого зовут красными, - отозвался на подсказку Тревис, - их немного. Быть может, позднее их станет больше. Слышал ли ты что-нибудь по этому поводу?– спросил он у Менлика.
– Нет, нам многого не говорили. Мы жили отдельным стойбищем, и никто не приближался к Небесной Лодке без позволения. У них есть могучее оружие, в противном случае они все уже давно были бы мертвы. Ибо немыслимо для человека делить пищу, степи и безмятежно спать под одним небом с тем, кто является убийцей его брата.
– Значит, они убили многих среди твоего народа?
– Да, они - убийцы, - коротко отозвался Менлик.
Кайдесса пошевелилась и что-то прошептала на ухо брату. Хулагир вздернул голову и быстро заговорил:
– Что он говорит?– потребовал объяснения Деклай.
Девушка ответила:
– Он говорит о нашем отце, который помог бежать троим, и позже был убит в назидание остальным, поскольку он был нашим "белобородым" ханом.
– И мы все поклялись собственной кровью, что они тоже умрут, добавил Менлик.– Но вначале мы должны вытряхнуть их из раковины Небесной Лодки.
– В этом-то и проблема, - пояснил Тревис для своих сородичей.– Нам надо как-то выманить этих красных из их лагеря. Когда они отправляются в экспедицию, то обязательно прихватывают с
– И снова я спрашиваю: какое нам до этого дело?– нетерпеливо вскочил на ноги Деклай.– Эта машина не может нас поработить, и мы способны разбить наши лагеря где угодно, там, где никакие пинда-лик-о-йи не смогут нас найти.
– Мы не неуязвимы. Мы не знаем степень воздействия этих машин. Негоже восклицать "докса-да" (это не так), коль неизвестно, что может прятаться в типи врага.
К своему облегчению, Тревис заметил согласие с его словами на лицах Цуая, Нолана и Осторожного Оленя. С самого начала у него не было надежды хоть как-то убедить Деклая. Он мог полагаться лишь на то, что будет принята воля большинства. Это восходило к древнейшей, заложенной испокон веков традиции престижа у апачей. Вождь - нантан - обладал го'нди - особой властью в качестве дара со дня рождения. Обычный апач мог иметь власть над лошадьми, скотом, мог иметь дар накапливать богатства, и, следовательно, делать щедрые подарки, то есть быть икаднтлизи - богачом, выразителем воли в качестве представителя целых семей. Но не существовало у апачей наследных вождей или даже неограниченных правителей внутри клана. Нагунлка - дант'ан, или военный вождь, вел только по тропе войны, и не было у него голоса в делах клана, за исключением только тех вопросов, которые касались военных приготовлений.
Терпеть раскол в своих рядах сейчас - это могло смертельно ослабить их маленький клан. Деклай и его сторонники имели право отделиться, и никто не мог им в этом воспрепятствовать, так гласили племенные законы.
– Мы подумаем об этом, - осторожно заключил Осторожный Олень и повел рукой.– Здесь есть пища, вода, пастбище для коней, лагерь для наших гостей. Они подождут здесь, - он перевел взгляд на Тревиса.– Ты тоже подождешь с ними. Фокс, поскольку ты уже успел с ними близко познакомиться.
Тревис хотел было возразить, но тут же признал мудрость Осторожного Оленя. Союз с монголами должен предложить незаинтересованный человек. Если бы это сделал он, Тревис, наверняка многие воспротивятся. Пусть Осторожный Олень сам поговорит с кланом, и тогда союз станет свершившимся фактом.
– Хорошо, - согласился Тревис.
Осторожный Олень внимательно посмотрел на солнце, потом на выросшие тени, прикидывая время, а затем произнес:
– Мы возвратимся утром, когда тень ляжет здесь, - он носком мокасина провел линию на мягком песке, затем, не прощаясь, повернулся и повел всех остальных прочь.
– Твой вождь, этот самый?– спросила Кайдесса, показывая вслед Осторожному Оленю.
– К нему очень прислушиваются в совете, - отозвался Тревис. Он принялся раскладывать костер, к которому потом подтащил освежеванного теленка жабьемордого животного, которого оставили охотники специально для них. А Менлик присел на корточки у самого бассейна и принялся пить, сложив руки пригоршней. Хулагир отгонял лошадей подальше на пастбище, а Кайдесса, взяв на себя женские обязанности, принялась резать свежее мясо.