Патруль времени (сборник)

Андерсон Пол Уильям

– В самом деле?

– Да. Есть только одна возможность. Я изучал ситуацию. В тысяча восемьсот двадцать первом Сан-Мартин вел переговоры с испанцами в Перу – он тогда вынашивал идею основать монархию под властью кого-то вроде Дона Карлоса, брата короля Фердинанда. Монархия могла бы включать территорию Боливии и Эквадора, а позднее, может быть, Аргентины и Чили, поскольку у такого объединения было бы гораздо больше преимуществ, даже чисто географических, по сравнению с союзом, созданным Боливаром. Спросишь, чего ради я все это тебе рассказываю?… Да просто хочу доказать тебе,

мерзавец, что я вижу, что все это ложь. Вы, очевидно, тоже неплохо подготовились.

– Какова же тогда, по-твоему, наша истинная цель?

– Яснее ясного. Заставить Боливара переоценить свои силы. Он же идеалист, мечтатель, а не просто воин. Если он не рассчитает свои силы, всему этому региону грозит хаос, который может распространиться и на оставшуюся часть Южной Америки. Вот тут-то вам и выпадет шанс захватить власть!

Вараган передернул плечами, словно кот. Кот-оборотень.

– По крайней мере, – сказал он, – в такой схеме есть некий элемент мрачного великолепия.

Неожиданно в воздухе появился темпороллер и завис в двадцати футах над ними. Водитель ухмыльнулся и нацелил на Эверарда свое оружие. Не вставая с седла, Меро Вараган помахал рукой самому себе, восседавшему в машине времени.

Дальше все произошло мгновенно. Каким-то образом Эверарду удалось освободиться от стремян и броситься на землю. Пораженный энергетическим разрядом, его конь пронзительно заржал. Пахнуло дымом и опаленной плотью. Но не успело мертвое животное рухнуть на землю, как Эверард, прячась за телом коня, произвел ответный выстрел.

Должно быть, роллер противника чуть переместился. Конь упал, но Эверард успел отскочить и продолжал стрелять то вверх, то в сторону первого Варагана. Тот тоже соскочил с лошади и укрылся за обломком скалы. В воздухе с треском метались молнии энергетических разрядов. Свободной рукой Эверард выхватил из кармана коммуникатор и надавил большим пальцем на красную кнопку.

Вражеский роллер спикировал за скалу, и спустя секунду оттуда донесся громкий хлопок – схлопнулся на месте исчезнувшей машины времени воздух, – а затем ветер донес резкий запах озона.

Появилась машина Патруля. Но было уже поздно. Меро Вараган уже увез самого себя – раннего себя – в неведомую точку пространства-времени.

– Да, – закончил Эверард, невесело кивнув, – таков был его план, и он сработал, черт подери. Добраться до какого-нибудь приметного объекта местности и отметить точное время на часах. То есть он знал – будет знать позже, – куда и в какое время нужно попасть, чтобы спасти самого себя.

Зораков этот рассказ буквально шокировал.

– Но… но причинно-следственная петля такого рода… – пробормотал Хаим. – Он что, вообще не понимает, какой опасности подвергается?

– Без сомнения, понимает, в том числе и то, что мог сделать так, словно его никогда и не было, – ответил Эверард. – Но с другой стороны, Вараган полностью готов к тому, чтобы уничтожить будущее в пользу варианта истории, где он мог бы достичь высокого положения. Он абсолютно лишен страха, ему на все наплевать. Все руководство экзальтационистов таково, это заложено на генетическом уровне.

Он вздохнул.

– Такие

понятия, как дружба или преданность, у них также отсутствуют. Вараган и все его возможные сообщники не сделали и попытки спасти тех, кого мы схватили. Они просто исчезли, скрылись. С того самого времени, если можно так сказать, мы ждали их нового появления, и это вот хулиганство в храме как раз в их духе. Но конечно же – опять из-за риска временной петли – я не могу слетать в будущее и узнать, какой рапорт подам по завершении операции. Если «завершение» будет у операции, а не у меня.

Яэль тронула его за руку.

– Я уверена, вы победите, Мэнс, – сказала она. – А что случилось в Южной Америке потом?

– Потом? Когда Вараган перестал подавать дурные советы, которые сам он дурными не считал, Боливар вернулся к своим естественным методам, – ответил им Эверард. – Он заключил мирное соглашение с Паэсом и объявил всеобщую амнистию. Позднее на него обрушилось множество несчастий, но он справился с ними – справился ловко и к тому же вполне гуманными методами. То есть сумел защитить и экономические интересы своего народа, и культуру страны. Когда он умер, от унаследованного им громадного состояния почти ничего не осталось, поскольку он за всю свою жизнь не взял ни единого сентаво из общественных денег. Прекрасный правитель, один из лучших в истории. Таков же и Хирам, как я предполагаю, но только и его правление находится под угрозой со стороны этого бродячего дьявола.

…У выхода Эверарда, разумеется, поджидал Пум, который тут же вскочил ему навстречу.

– Куда мой славный хозяин хотел бы пойти сегодня? – пропел он. – Позвольте вашему слуге сопровождать вас, куда бы вы ни собирались. Может быть, навестите Конора, торговца янтарем?

– А? – От неожиданности патрульный вытаращил на Пума глаза. – С чего ты взял, что у меня есть какие-то дела к… таким особам?

Пум поднял на него почтительный взгляд, но хитрые искорки в глазах выдавали его сразу же.

– Разве мой господин не упоминал об этом своем намерении на борту корабля Маго?

– А ты откуда об этом знаешь? – рявкнул Эверард.

– Ну… я разыскал людей из команды, разговорил их, выудил кое-что. Ваш смиренный слуга вовсе не хотел выведывать то, что он знать не должен. Если я перешел границы допустимого, припадаю к вашим ногам и молю о прощении. Моим единственным желанием было узнать побольше о планах моего хозяина, чтобы я мог прикинуть, как ему помочь наилучшим образом. – Пум лучезарно улыбался с нескрываемой дерзостью.

– О, понимаю. – Эверард дернул себя за ус и огляделся по сторонам. В пределах слышимости никого не было. – Ну, коли так, знай, что это лишь притворство. На самом деле меня привели сюда совсем иные дела.

«Как ты уже должен был догадаться, увидев, что я сразу же направился к Закарбаалу и остановился у него», – добавил он про себя.

Далеко не в первый раз случай напоминал ему, что люди любой эпохи могут быть столь же проницательны, как и представители далекого будущего.

– О! И разумеется, это дела величайшей важности. Но не беспокойтесь, на устах вашего слуги печать молчания.