Паучиха. Личное дело майора Самоваровой

Полина Елизарова

В груди неприятно екнуло.

За то время, что Самоварова проживала в квартире доктора, ей, общительной и любопытной к людям, удалось перезнакомиться почти со всеми местными тетушками и бабульками.

Не успело недоброе предчувствие облачиться в какую-либо понятную форму, как к ней подскочила Мария Юрьевна, соседка с первого этажа, посвятившая себя воспитанию внуков, бесконечно нарождавшихся от трех любвеобильных дочерей.

– Ой, Варя, голубушка! – приближаясь, зашумел соседкин тонкогубый, с герпесным

прыщиком в уголке рот. – Это у вас ведь полыхнуло! Беда-то какая!

– Как давно? – сглотнув, Варвара Сергеевна постаралась взять себя в руки.

– Да минут пятнадцать тушат, правда, говорят, только прихожая сильно пострадала… Роман Аркадьевич из тридцать седьмой дома был, хоть и старик совсем, запах тотчас учуял! Выскочил на площадку, видит – дымит ваша дверь. Он мешкать не стал, как заорет на весь подъезд благим матом! Тут уж и остальные повыскакивали, кто-то вызвал пожарных…

Слушая соседку, Варвара Сергеевна бешено отматывала назад кадры прошедшего утра. Валерий Павлович ушел из дома первым. Сегодня у него сложный день, и в поликлинику он отправился к восьми. Перекусив йогуртом, в семь тридцать Валера закрыл за собой дверь.

В это время она уже одевалась.

Ни газовой плитой, ни тостером, ни кофе-машиной с автоматическим отключением никто из них утром не пользовался.

Что еще может быть? Утюг?!

Нет, Валера достал из шкафа заранее выглаженную, белую в синюю полоску рубашку. Варваре же было не до марафета. Наскоро собираясь, она надела спортивный костюм.

Живя с педантичным доктором, Самоварова приобрела привычку перед любым, даже краткосрочным выходом из дома проверять, закрыты ли окна и краны. Стоило ли говорить о газе и электрических приборах!

И не курила она сегодня в квартире. В очередной раз под давлением Валеры решила бросать, оставив себе право на пару-тройку папирос в день строго на балконе и строго после еды.

От сигарет Варвара Сергеевна давно уже отказалась. Брала хороший табак в магазинчике на Невском, с помощью специальной машинки крутила самокрутки и заполняла ими полюбившийся подарок единственной подруги Ларки Калининой – обтянутый зеленой кожей дамский портсигар.

Продравшись сквозь кольцо заверещавших при ее появлении на все лады соседок, Самоварова, проигнорировав лифт, взбежала на третий этаж по лестнице.

«Пресли!» – оглушающе стучало в голове.

То, что осталось от сгоревшей двери, зияло мокрой черной дырой.

Забежав в квартиру, Самоварова закашлялась от едкого специфического запаха тлена и пены.

К моменту ее появления двое молодых пожарных успели закончить свою работу, они были без защитных касок, а их орудия – пожарные стволы – лежали на выгоревшем до черноты полу коридора.

– Вы хозяйка? – без всяких вступлений обратился к ней белобровый, круглолицый парень.

– Да!

Где мой кот?!

– Документы покажите, – подойдя к ней вплотную, брякнул второй, маленький и щуплый.

Оттеснив его рукой, Варвара Сергеевна бросилась на кухню, затем в комнаты. Первая, ближняя к коридору, серьезно пострадала, у второй, расположенной в глубине, стены, выкрашенные в светло-желтый цвет, местами покрылись сажевым, вдовьим покрывалом.

– Гражданочка, покажите ваши документы! – проследовал за ней в дальнюю комнату щуплый. В своем защитном костюме он был похож на мультяшного, случайно заблудившегося в городе космонавта.

Варвара Сергеевна, проигнорировав его просьбу, присела на кровать и вдруг горько, во весь голос, зарыдала.

До нее наконец дошло, что кот Пресли вот уже месяц не жил в этой квартире.

Под воздействием адреналина, выброшенного стрессом, у нее на некоторое время отключилась ближняя память.

В конце августа они с доктором отправились на неделю в Рим. По этой причине Пресли перекочевал к своей второй хозяйке – дочери Варвары Сергеевны.

У Аньки жила и их общая кошка Капа.

Как раз перед отъездом Варвары Сергеевны в Рим Капа приболела. И хотя ветеринар не обнаружил серьезных проблем, фантазерка-дочь считала, что Капа плохо ест и спит потому, что у нее депрессия. Самоварова прекрасно понимала, что этим туманным объяснением дочь прикрывает нежелание отдавать назад Пресли, по которому за лето соскучилась. Анька внушала матери, что общество кота идет Капе на пользу, и уговорила Варвару Сергеевну не разлучать старых друзей до наступления следующего теплого сезона.

– Я здесь не прописана, – утирая рукавом олимпийки слезы, ответила пожарному Самоварова.

– Это неважно… – Видя ее состояние, паренек убрал из голоса категоричные нотки. – Но документы-то у вас есть?

Варвара Сергеевна машинально выудила из сумки паспорт, без которого никогда не выходила из дома.

Ох уж эти старомодные привычки!

Но рано или поздно они срабатывают во благо.

«А так бы еще сгоревший паспорт восстанавливать пришлось», – пронеслось в голове. Паспорта они с Валерой хранили в ящике стола маленькой, ближайшей к коридору, наполовину выгоревшей комнаты.

«Валерка-то, интересно, взял с собой паспорт? А документы на собственность где он хранит?!»

– Сейчас дознаватель подъедет, – возвращая документ, сказал пожарный.

– Так дознавателю мой паспорт и нужен, уж никак не вам. – Самоварова встала с кровати и через силу попыталась улыбнуться. – Спасибо, что столь оперативно отреагировали. Квартиры горят очень быстро…

– Да, вам крупно повезло, что у вас такие внимательные соседи.

Со стороны площадки послышался сухой надтреснутый голос Романа Аркадьевича и еще какой-то визгливый, бабий.