Паучиха
Шрифт:
Голубые глаза Валентины, расширившиеся от изумления, впились в её чёрные глаза, словно ища в них подвох или ложь.
– Ну, если ты так этого хочешь… – забормотала она, разглядывая свои тонкие, белые пальцы с длинными ногтями. – Мы можем… Попробовать. Я давно хотела попробовать ЭТО с девушкой. Если ты хочешь, конечно, – быстро добавила она. – Давай сначала напьёмся, а потом пойдём в душ!
Ксана не могла понять, что с ней происходит: горечь и боль душили изнутри, как разраставшаяся злокачественная опухоль. Происходящее казалось сном: они торопливо выпили бутылку шампанского, лицо Вали раскраснелось, она начала лезть к ней целоваться. От жгучего
Валя с нервическим, порочным смехом помогла ей раздеться и увлекла в ванную. Затем начала ласкать её тело под струями душа. На какой-то момент Ксана ощутила безграничное счастье и поток наслаждения. Потом пришла мысль про бессмысленность Валиных ласк. Она была уверена, что они занимаются любовью первый и последний раз в жизни. Что подруга, разбудив в ней кипящий вулкан, постыдно бросит её одну гореть в пекле.
Её смущало, что Валя дотрагивается до её груди, до её тела. Она считала себя несовершенной дурнушкой рядом с сияющей прелестью, как Венера, выходящая из воды, подругой. Она никогда не находилась рядом с ней так близко. Длинные золотистые волосы намокли. Кожа была прохладной и чистой, как мрамор. Гладкой и приятной на ощупь. Её пальцы сомкнулись на полушариях крупной, упругой груди с розовыми сосками.
Подчиняясь древнему, тёмному желанию она сжала эту грудь. Ей хотелось причинить Вале дикую боль, впиться в это белоснежное совершенство пальцами. Она с трудом заставила себя не сжимать грудь слишком сильно. Оксана поймала себя на мысли, что ей хочется взять в руки очаровательную головку подруги и размозжить об стенку.
"Теперь я целиком завишу от её капризов, от её прихоти… И похоти!" – с горечью резюмировала девушка. Но отказаться от непристойных объятий всё равно не смогла.
– Это было неплохо: очень даже приятно, – улыбнулась Валя, когда Оксана помогала ей вытирать волосы. Девушки стояли слишком близко, Ксану доводило до дрожи невольное соприкосновение их тел. – Только Славику не говори, ладно? Кто знает, как он к этому отнесётся. Валя ослепительно улыбнулась.
– Но мы ведь… Повторим как-нибудь? – тихонько, с трудом переборов стеснительность, проговорила девушка.
– Почему бы и нет? – пожала Валя плечами.
– Это не ответ! Мне хотелось бы, чтобы ты сказала: "Да, очень этого хочу!" Или: "Нет, больше никогда!"
– Солнце, откуда же я знаю, чего буду хотеть потом? Сейчас и потом – две огромнейшие разницы! Ну, не дуйся, Оксаночка, – Валя кокетливо надула губки и поцеловала её в губы. – Я же сказала, что мне понравилось, что ты ещё хочешь услышать? В любом случае, член у тебя не вырастет, а грудь не отпадёт… Так что мы всегда будем в первую очередь подругами, а во вторую – любовницами. Зато теперь я могу быть спокойна насчёт тебя и Славика… Меня немножко взволновало, что вы провели вместе неделю в Конча Заспе. Но теперь, когда я удостоверилась, что ты – лесбиянка, то больше не буду беспокоиться.
Ксана сперва ощутила укол совести, а затем – злость.
"Кто ты такая?! – с яростью думала она. – Кто ты такая, что бы меня поучать? Радуйся, что я не стремлюсь за него замуж и не буду уводить! Хоть он мне очень нравится. Он гораздо честнее тебя, подруга!"
Но лицо Ксаны оставалось непроницаемым, скрывая внутреннюю борьбу с собой, страдание и боль.
Её мечта – ту, что она лелеяла всю жизнь, как величайшую
Ксана вдруг вспомнила, как она любила, когда Валентина рыдала у неё на груди. Каким блаженством было ощущать её распущенные локоны у себя на лице, горячие слёзы, стекающие по груди, ощущать всем телом раскалённое тепло, сжимать её в горячечных объятиях. В такие мгновения она ощущала себя самым нужным для неё человеком. Самым важным. Центром вселенной.
Ксана поспешила распрощаться, напоследок до боли сжав Валю в объятиях. Теперь плакала она. Про себя. Оплакивала умершую мечту, которая разбилась с хрустальным звоном, с печальным птичьим писком. Голубая, точнее, розовая птица счастья разбилась об острые камни. Она ощущала её кровь у себя на губах, словно вампир, обескровила собственное сердце.
– Я люблю тебя, Валя! – вырвалось у неё.
– Я тоже тебя люблю, – ответила та. Быть может, по привычке. А что ещё можно было ответить на такие слова? Иди на три буквы русского алфавита, что ли? С приложением подробной карты местности?
***
По дороге к дому её настиг телефонный звонок. Она достала из маленькой сумочки стильный смартфон – очень дорогой и красивый. Когда-то она мечтала о таком, а теперь с равнодушием держала в длинных накрашенных пальцах, как дешёвую безделушку.
Ей внезапно подумалось, что люди перестают ценить то, что уже получили.
– Алло? – она сощурилась, глядя в небо. Май подходил к концу, на смену ему, как обычно, приходил июнь. Но дождя почти не было – тело земли сохло, как её маленькое сердечко. Миру нравилось умирать, а ещё больше – убивать.
– Привет, красотка, как там Валя? – весело спросил Слава. – Она мне тут недавно звонила и говорила, что ты её навещала. Просила сделать тебя свидетельницей на нашей свадьбе, ты как, не откажешься?
– Конечно, не откажусь, – одеревеневшими губами ответила она, понимая, или думая, что понимает подругу.
"Конечно же, она хочет снова поставить наши отношения в привычные рамки "просто дружбы". Что ж, да будет так! Аминь".
– А ещё у меня на фирме сидит совершенно очаровательная тётя по имени Вэнди Сильверс и говорит, кстати, очень жалобным голосом, что её бросили! Так что приходи и забирай свою подружку! Кстати, у нас с ней нашлись общие темы для разговора. И будет одно деловое предложение для нас обоих. В общем, приезжай, пиши адрес. Кстати, не могла бы ты купить по дороге коробку конфет и бутылку "мартини"? Понимаешь, моя секретарша ушла пораньше – я сам её отпустил. А тут пришла Вэнди… Тебе же самой выгодно, что бы она была удовлетворённой. В конце концов, тебе за это платят!
Оксана быстро смоталась в магазин, поймала такси и назвала нужный адрес. Бегать по городу, по жаре, и расспрашивать людей, которые обычно не в курсе, ей не хотелось. К тому же, ощутимые прибавки к и так не скромной зарплате позволяли ей и не такие причуды. Оксана размышляла, глядя в окно, о том, что ещё этой Вэнди от неё надобно.
"Ах да, мой милейший шеф заплатил мне за то, что бы я её развлекала… Надеюсь, что постель он не имел в виду!"
Ей этого не хотелось, но мысли про секс с подругой возникали в памяти, как настойчивый мираж, преследующий путников в знойной пустыне.