Паук раскинул сеть
Шрифт:
На последнем постоялом дворе Эллина переоделась и теперь радовала глаз Брагоньера одним из выбранных по его вкусу платьев.
Когда экипаж подкатил к старинному особняку на тенистом бульваре, сердце гоэты часто забилось. Ей предстояло вновь предстать перед леди ли Брагоньер. Эллина помнила отношение к себе сестры соэра, графини Летиссии Сорейской, и догадывалась, что мать любовника отнесётся к ней столь же холодно. Возможно, даже ещё прохладнее, нежели во время их первой встречи.
Выйдя из экипажа, гоэта остановилась
Отсюда, с крыльца особняка Брагоньеров, виднелись башни королевского дворца. Подумать только, всего через пару дней Эллине предстояло танцевать там! От этого ноги подкашивались ещё больше: гоэта боялась опозорить любовника.
– Пойдём, - Брагоньер ухватил Эллину под руку и повёл к двери.
Пальцы вольготно лежали на локте гоэты, показывая, что соэр не случайный знакомый.
Слуга у дверей склонился в поклоне:
– Добро пожаловать, благородный сеньор.
– Леди ли Брагоньер дома?
– Леди только что вернулась с прогулки.
Брагоньер кивнул и позволил Эллине первой войти в сумрачной холл. Тут всё осталось как прежде, только хозяйка дома не встречала гостей на лестнице.
– Мы будем спать в разных комнатах - так положено, - соэр снял перчатки и отдал слуге.
– При матери можешь называть меня по имени, но на 'вы'. Постарайся контролировать эмоции, не говори без надобности. Слуги в полном твоём распоряжении. Понадобится купить что-то дорогостоящее - запиши на моё имя, потом оплачу. Поговори с леди ли Брагоньер о дворцовом протоколе и научись, наконец, делать нормальный реверанс!
Краски поездки в столицу, столь красочно рисовавшейся в Сатии, разом поблекли. Пригорюнившись, Эллина кивнула и последовала за Брагоньером вверх по лестнице. Как дрессированной собачке, гоэте предстояло показать то, чему она научилась за полгода. Соэр - строгий экзаменатор, он не поставит высший балл. Невольно вспомнилась охота за Гланером. Тогда Эллина служила приманкой, но пользовалась куда большей свободой. Изображать любовницу и быть ею - разнее вещи. Никто уже не позволит гоэте тихо отсидеться в буфете.
– Ольер, ты приехал? Потребовалось воля монарха, чтобы я вновь тебя увидела.
Подняв глаза, Эллина увидела знакомую худощавую фигуру. Леди ли Брагоньер, по-прежнему в чёрном, не изменившая вдовьему наряду, степенно спускалась к сыну. Величественная, будто королева, хозяйка дома невольно внушала трепет. Прошедшие полтора года никак не сказались на её лице, оно будто застыло вне времени - уже не молодое, но и не старушечье. Наверное, его заморозил холод глаз. Точно такие же достались по наследству Брагоньеру.
Оставив Эллину, соэр, не торопясь, поднялся к матери и склонился над её рукой. Леди ли Брагоньер чуть заметно улыбнулась и перевела взгляд на гоэту. Не дожидаясь напоминаний,
– Так это и есть та женщина, Ольер?
– в голосе леди ли Брагоньер сквозила неприязнь, но хозяйка дома тщательно её скрывала.
– Да, это Эллина Тэр. Вы уже знакомы.
Эллина молила, чтобы соэр подошёл к ней, встал рядом, но он остался подле матери.
– Кажется, она гоэта...
– взгляд леди ли Брагоньер пристально осмотрел гостью с головы до ног.
– Напомни, из какой она семьи. Кто ваши родители, госпожа Тэр?
Эллина упорно молчала, предпочитая показаться невежливой, нежели опозориться. Пьяница-отчим вобьёт последний гвоздь в крышку её гроба. Гоэта его сто лет не видела, но догадывалась, после смерти матери тот окончательно опустился, пропил то немногое, что досталось в наследство от жены.
– Они умерли, благородная сеньора, - когда молчание стало совсем неприличным, тихо ответила Эллина.
Это истинная правда: ни отца, ни матери уже нет в живых.
– Они были из второго сословия?
– не унималась леди ли Брагоньер.
– Именно так, - предупреждая ответ Эллины, подтвердил соэр.
– Они из провинции, торговцы. Но, полагаю, не стоит бередить в госпоже Тэр грустные воспоминания. Утрата ещё свежа.
Эллина благодарно взглянула на него. Она догадывалась, как скривилась бы леди ли Брагоньер, узнав о крестьянской крови матери любовницы сына и неудачных попытках завести собственное дело отца-мещанина. Отчим не лучше - Эллина постоянно вытаскивала его из кабачков.
– Добро пожаловать, госпожа Тэр, - хозяйка дома одарила Эллину вежливой улыбкой.
– Чувствуйте себя, как дома. Надеюсь, вам понравится в Калеоте.
– Я тоже надеюсь, благородная сеньора.
Леди ли Брагоньер кивнула и попросила сына на пару слов. Гоэта догадывалась, о чём, вернее, о ком пойдёт речь.
В отведённую ей комнату Эллину проводил слуга. Горничная уже разбирала сундуки с вещами. Она предложила гоэте принять ванную. Эллина не отказалась: хотелось смыть с кожи не только дорожную пыль, но и взгляд леди ли Брагоньер.
Соэр зашёл к гоэте перед обедом. Заметив грустное выражение лица Эллины, спросил, в чём дело. Гоэта честно призналась и выразила опасение, что леди ли Брагоньер не примет её.
– Будь вежлива, об остальном не думай, - соэр присел в кресло, наблюдая за тем, как Эллина закалывает волосы. Той хотелось исправить произведённое на хозяйку впечатление и выглядеть не провинциальной безродной девицей.
– Да, мать полагает, мне следовало быть разборчивее, но я не выбирал, ты знаешь.
Эллина вздохнула и уткнулась носом в затылок Брагоньера, прошептав:
– Мать всегда важнее, не так ли?
– Если хочешь знать, чью сторону я приму, если вы поссоритесь, то ничью. Но, надеюсь, ты проявишь осмотрительность.