Паук раскинул сеть

Романовская Ольга

– Вам?
– уточнил мэтр Карен, начиная понимать.

– Не ваше дело, но мне не нужны проблемы с её отцом. Учтите, я возьму с собой врача. Подготовьте всё к восьми часам вечера. Приду в 'Зелёную ветвь'. И не один, поэтому без глупостей. Отныне с вами без мага я не общаюсь. Иная игра, иные ставки.

Министр позвонил в колокольчик, и в дверях возник молчаливый слуга.

– Проводите господина.

Некромант неохотно склонил голову и вышел. Думал, хоть на обратном пути сумеет рассмотреть дом, выяснить, кто хозяин, но безликие комнаты выдавали обманку для тайных встреч. Потом мэтру Карену и вовсе пришлось нырнуть в тёмный ход. Он вывел на пустырь в предместье Тордехеша.

Пока некромант гадал, кто скрывается под маской заказчика, герцог думал о дочери. Он не желал ей смерти или иных мук, на которые, по мнению Брагоньера, обрёк наследницу, но и не испытывал к Натэлле той любви, о которой шептались. Видимость - да, чувство отцовского долга - безусловно. О детях положено заботиться, обеспечивать всем необходимым. Совсем нетрудно тратить деньги на Натэллу, если другого ребёнка нет. Тратить и жалеть, что у такого человека, как герцог, родилась столь хилая и бесполезная наследница. Будто боги прокляли. Женился на здоровой, молодой, а та обманула и родила вот это. После и вовсе умудрилась стать фактически бесплодной: какой толк от супруги, которая могла забеременеть, если не в состоянии выносить? А министру требовался мальчик, любой аристократ женится ради рождения сына. Не вина министра, что супруга умерла родами, произведя на свет нежизнеспособное дитя. Мальчика, но какой толк от мёртвого младенца? Герцог Марсию замуж брал для деторождения, ни для чего другого. Денег у министра хватало, почёта, власти тоже, приданое невесты - капля в море. Зато у неё в роду все рожали много крепких мальчиков, все, кроме неё. Родители невесты обманули, подсунули в жёны такую, как Натэлла. Пусть они в один голос твердили о здоровье покойницы, министр знал, от крепкой женщины не рождаются больные чахоткой. Герцог пробовал лечить дочь, но когда узнал, что та всё равно останется хилой и слабенькой, бросил бесполезное занятие. Не кашляет кровью, хуже не станет и довольно, всё равно долго не проживёт, умрёт, как и мать, родами. И ничего он, Арлан ли Сомераш, не изменит. Не Дагор: только в его власти заменить Натэлле абсолютно все органы и кровь.

Герцог постарался, чтобы насмешка судьбы - так он мысленно называл главное разочарование своей жизни - хоть как-то компенсировала несбывшиеся надежды. Поэтому Натэлла росла самой красивой, нарядной, предметом зависти. Он ни в чём дочери не отказывал, надеясь потом удачно выдать замуж. Спасибо Сората наградила Натэллу красивым личиком, немного облегчив задачу. Хоть в чём-то пошла в отца! Но всё равно, он - пышущий здоровьем мужчина и она - слабенькая, пусть и талантливая. Один рисунок герцог даже держал в домашнем кабинете - морской пейзаж с лодкой. Он успокаивал. Хотя, видят боги, министр предпочёл бы, чтобы дочь преуспела в науках и политике, тогда он смирился бы с её здоровьем и полом, сумел назвать соратницей.

Когда королева стала привечать юную герцогиню, отношение отца к дочери потеплело. Она нравилась её величеству, стояла возле трона и сумела-таки стать лучше здоровых. Министр уже начал подумывать, что ошибался, и, отняв одно, боги подарили Натэлле другое.

Потом же всё изменилось, судьба дала шанс жениться вторично и завести желанных детей. Неважно кого - герцог с радостью принял бы от той женщины самого хилого младенца. Натэлла стала не так нужна, как прежде, и министр решил пожертвовать ей ради исполнения мечты. В конце концов, он ничего не терял, лишняя болячка не подорвала бы здоровья дочери. А если бы она умерла... Что ж, врачи говорили, долго не проживёт. Но герцог не собирался устраивать из Натэллы бесплатное развлечение или подвергать её пыткам. Одно дело - физические лишения, другое - изнасилование и побои.

Министр провёл рукой по лбу, будто смахнув с бровей

чёлку, и потянулся за артефактом переноса - одним из тех, на которые пошла кровь детей. Некромант при каждой встрече приносил новые, заряженные. Миг - и герцог стоял посреди собственной спальни. Оставалось только переодеться в шлафрок и отправиться изображать выздоравливающего. Нанесённые в своё время раны были неглубокими, выглядели жутко, а по сути - царапины. Мэтр Олиох быстро залечил их, но ради поддержания видимости тяжёлого состояния герцог заботился о должной бледности и походке.

Дом, в котором министр встречался с некромантом и куда привезли Брагоньера, некогда принадлежал разорившемуся крупному торговцу, а потом перешёл в казну. Его облюбовало министерство внутренних дел для встреч с агентами. В связи с этим чуть изменили обстановку, планировку, превратив дом в идеальное место для тайных бесед. Пользовались им все высшие чины министерства, поэтому, начни некромант выяснять, с тем же успехом он мог заподозрить заказчика в двух заместителях и трёх помощниках герцога и начальнике Отдельной службы безопасности. Все аристократы, по титулу не ниже барона. Слугам же министр доверял безоговорочно, во многом потому, что их связывала клятва и особый договор. Всего трое, но они стоили дюжины солдат.

После обеда, как обещал, приехал король. И не один - с супругой. Сыграли партию в карты, обсудили пару мелких происшествий. От герцога не укрылась нервозность королевы, её рассеянность и несерьёзное отношение к игре. Складывалось впечатление, будто мысли венценосной Алисии витали где-то далеко.

– Милорд, могу я переговорить с вами?

Меньше всего на свете герцог ожидал этого вопроса. Король, кажется, тоже, иначе не стал бы удивлённо смотреть на супругу.

– Это насчёт недавнего письма, - пояснила королева.
– Я хотела кое о чём попросить.

– Уже всё выполнено, - склонил голову в лёгком поклоне министр.
– Ищем. Не беспокойтесь, ваше величество, вашей чести ничего не угрожает.

– Я знаю, - тепло улыбнулась королева.
– С такой надёжной защитой можно отправиться в гости к демонам.

– Смотрите, не перехвалите, ваше величество!
– рассмеялся герцог и предложил закончить игру: всё равно все потеряли к ней интерес.

– Я боюсь недохвалить, - с улыбкой парировала её величество.
– Мой долг перед вами слишком велик.

– В таком случае, я его прощаю.

Все дружно рассмеялись, и королева невольно вздохнула с облегчением. Её насторожила странная холодность и вежливость во время прошлого визита, будто герцог не приходился кузеном королю. Тогда ещё принцесса, Алисия застала в живых мать министра, старшую сестру его величества. Помнится, будущая королева её жутко боялась: настолько грозна была вдовствующая герцогиня. По слухам, она уморила супруга: несчастный не вынес тяжёлого характера своей дражайшей половины и сбежал в лучшие миры через восемнадцать лет брака. Ей бы корону, но законы Тордехеша запрещали передавать престол по женской линии. А так бы не Донавел, а принцесса Маргрета правила бы королевством, чтобы потом передать власть единственному сыну.

Король взглянул на часы и с сожалением подметил, что государственные дела зовут его во дворец.

– Ваше величество, могу ли я немного задержаться?
– королева обернулась к супругу, испрашивая дозволения.
– Меня беспокоит судьба Натэллы, и я хотела бы узнать последние новости.

Её величество жаждала только положительного ответа и получила его. Разве можно сказать иное, когда на тебя так молитвенно смотрят?

– Ступайте, кузен, утолите её любопытство, - улыбнулся король.
– Надеюсь, вы почтите своим присутствием ежегодную Большую охоту?