Пауки

Словин Леонид Семенович

Мир стал проницаем.

Арлекино принял заказ на кого-то из новых русских в Израиле. Перекрасил шевелюру в традиционный здесь черный цвет…

Логично было предположить, что заказ касался женщины, которую он пытался увезти с перекрестка после поездки на Мертвое море и о которой поведал водитель автобуса:

«Эйн-Геди, крепость Масада, Кумран… Такие экскурсии организуют для туристов и вновь прибывших…»

Арлекино явно не был тем лицом, для которого была организована эта поездка: он приехал в Эйн-Геди не на экскурсионном автобусе!

В

Израиль прибыл какой-то гость!..

«Инна?!»

Я мог только предположить.

«Кто дал Арлекино серую „ауди“? Кто те люди, что ждали у бензоколонки?»

Я закурил.

Если ты не в состоянии логически мыслить и получаешь конечный результат всегда только в чувствах, принцип мышления весьма прост: нужно сформулировать вопросы. А думать можно о чем угодно. Результат рано или поздно появляется сам собой.

«Как Арлекино въехал сюда?..»

Штампа о пересечении российской границы не было. Отметка аэропорта Бен-Гурион тоже отсутствовала…

Не было дат.

«Неизвестно, как и когда! Никаких отметок. Будто с подводной лодки…»

Полный мрак.

И снова светлая полоса:

«Пять тысяч долларов на валютном счете Шабтая Коэна!..»

О которых я узнал из письма банка, подобранного мною у него в подъезде!

Деньги были частью гонорара израильтянина…

«Валюту в долларах внес Арлекино, он имел право на это как недавно въехавший из-за границы…»

Итак, Арлекино привлек к работе аборигена Шабтая Коэна…

В качестве залогов Арлекино и Шабтай Коэн обменялись документами. Детектив отдал свой паспорт в обмен на удостоверение личности израильтянина, чтобы тот не убежал, не отработав аванс.

Ясная мысль пришла внезапно.

Паспорт на имя Мацнева без штампа о въезде не требовался для выезда из страны! Арлекино спокойно оставил его Шабтаю Коэну!

Если бы Шабтай Коэн передал документ в полицию, это тоже не обернулось бы бедой: «Станислав Мацнев» никогда не пересекал государственную границу Израиля…

«Арлекино въехал в страну по другому документу… Под другой фамилией!..»

Я хотел подняться из-за стола, неловко задел нож на краю. Увидел, как он падает. Медленно. В два этапа. Мне на колени, затем на пол. Следовало ждать гостей. Точнее, гостя.

Фью… Фью… Фью-ю-ю…

Колодезное ведро за моей спиной внезапно начало падать. Ворот бешено раскручивался…

Я осторожно взглянул в глазок, своей стальной двери. На лестничной площадке у двери стоял незнакомый среднего роста парень с пергаментного цвета грубым длинным лицом. Он снова нетерпеливо нажал на звонок. Колодезный звук повторился. Парень держал голову прямо, встречая мой взгляд из-за двери. Я рассмотрел его:

«Израильтянин…»

Видимой, опасности я не усмотрел. Ни вверху, ни внизу на границах лестничных маршей никого не было. В опущенной правой руке парень держал пакет. Не снимая ограничителя, выполнявшего функции дверной цепочки, я приоткрыл дверь. Поздоровавшись, израильтянин принялся что-то вытаскивать из пакета. Это оказался ковер. Торговец предлагал его за бесценок.

—Супердешево…

Может,

тут тоже разносили краденое по квартирам?

Я невежливо закрыл дверь прежде, чем он назвал цену.

«Самый страшный час в бою, — писал поэт, — час ожидания атаки!»

Команда О'Брайена — с Окунем, супермоделью, Арлекино, с кавказцами-боевиками — уехала из ресторана на Палихе рано, не пробыв и часа. Почти одновременно исчезли Женя Дашевский, Лобан и их бригада. Бандиты, как известно, не любят засиживаться. Особенно на публике.

С их отъездом вздохнули свободнее.

Подали еще чай, кофе, мороженое. Женщин обнесли ликером.

Сославшись на занятость, отбыли представители госструктур. Сотрудники ведомств Министерства внутренних дел, вернувшись к себе, должно быть, составили рапорта руководству о том, где были, кто присутствовал и какие сведения, представляющие оперативный интерес, им удалось добыть. Отписывались ли начальству представители Торговой палаты, Госбанка, комитетов и комиссий Госдумы? Без сомнения, нет…

Банк предоставил такси каждому отъезжавшему, кто был без машины.

Как-то внезапно сложился ритуал подобных торжеств…

Был ли он точной копией разъезда гостей крестного отца, дона Вито Карлеоне, со свадьбы его дочери? Или так всегда происходило в России со времен, описанных еще в «Очерках уголовного мира царской России» бывшим начальником московской сыскной полиции Аркадием Францевичем Кошко…

Камал Салахетдинов и Катя Лукашова в центре холла благодарили каждого гостя, почтившего юбилей банка своим присутствием: будь то солидный банкир в тончайшей шерсти тройке с бабочкой или крутой уголовник в слаксах, «косухе», с тяжелой золотой цепью поверх сорочки.

После девяти вечера тонким ручейком проложил себе дорогу поток отъезжающих крутых бизнесменов. Группами по трое-четверо, с секьюрити — «правая рука в кармане», с боссом в центре, укрытым от нападения, они двинулись к выходу.

Со стороны это выглядело внушительно и страшновато…

Кто знал, что предстояло нашим гостям завтра?!

Подписать ли друг с другом договор о намерениях или, наоборот, встретиться на разборке и упасть, не успев даже заглянуть в дуло пистолета с глушителем в руках вчерашнего соседа по столу…

На открывшейся почти вслед за юбилеем банка выставке, посвященной безопасности бизнеса, я увидел многих из наших гостей…

В огромном московском Манеже, выстроенном в начале прошлого века для смотров и парадов, где мог свободно маневрировать пехотный полк, разместился высший эшелон российского и международного частного рынка охранных услуг. Я встретил тут и многих своих бывших коллег по конторе — часть из них работала начальниками служб безопасности банков, страховых компаний, просто крупных фирм. Другие организовали собственные охранные агентства. На стендах посетителям предлагали различные совершенные средства защиты личности и имущества от противоправных действий.