Паутина [ Авт. сборник]
Шрифт:
Оставив лодку на влажном песке за полосой прибоя, они пошли вверх по берегу, не глядя больше на нас. Прямо перед ними виднелось приближающееся к ним коричневое пятно. Мы завопили и снова попытались прогнать их, показать жестами, чтобы они уходили. Но тщетно. Один из них заметил пятно. Он что-то сказал своему спутнику и наклонился к пятну, чтобы рассмотреть поближе. Оно достигло его ступней и моментально всего облепило.
Раздался крик.
Второй человек застыл на секунду от удивления, потом прыгнул вперед, чтобы стряхнуть пауков. Первый начал падать, и его товарищ
Мы остановились и сидели на каком-то ящике, пока не почувствовали себя немного лучше. Потом Камилла, глядя на лагуну, сказала:
— Вы сможете поднять самолет в воздух?
— Нет, — ответил я. — А вы можете управлять им на воде?
— Нет.
Некоторое время мы продолжали глядеть на самолет.
— А ведь на нем должно быть радио, да? — спросила она.
Мы подошли к лодке, стараясь не смотреть на тела погибших. Действительно, кабина была радиофицирована. Я одел наушники и включил рацию. Искаженный голос что-то неразборчиво вещал. Я подождал, и когда мне показалось, что он кончил, нажал на кнопку с надписью «Передача» и заговорил. Потом снова переключился на «Прием». Тот же полос продолжал так же неразборчиво и непонятно что-то вещать. Я так и не понял, услышали меня или нет.
— Вы понимаете, как пользоваться этим? — спросил я Камиллу.
— Нет, — сказала она. Все-таки попробовала, но успеха не добилась.
Мы решили пока оставить наши попытки и поплыли на лодке обратно к берегу. Камилла вошла в лагерь, пока я занимался малоприятным делом, пытаясь выяснить что-нибудь о погибших.
Когда я вновь присоединился к Камилле, то сказал:
— Один из них был пилот Джим Робертс.
Она кивнула.
— Я слышала о нем в Уияньи. Он работал на внутренних рейсах и возил между островами в основном почту, иногда перевозя больных, — так я тогда поняла.
— Второго звали Соме. Он тоже жил в Уияньи. По-видимому, был там аккредитован как корреспондент агентства новостей, — добавил я.
— Если бы только они появились, когда мы еще не завели трактор… Кажется, я скоро поверю в табу, — сказала Камилла.
И все же в тот день мы несколько приободрились. Где-то всерьез встревожились отсутствием вестей от нас, настолько, что выслали самолет, а когда и этот самолет не вернется, то конечно же начнется расследование. Как скоро — это зависело от того, сообщил ли летчик о прибытии на Танакуатуа по радио или нет — тогда много времени уйдет на поиски исчезнувшего самолета в море. Нам Оставалось только ждать.
Через пять дней прозвучал ответ на этот вопрос в виде трех корабельных гудков, разнесшихся над лагуной.
Мы поспешили на берег и подоспели, как раз когда небольшое, окрашенное в серый цвет, судно спускало якорь. Оно было похоже с виду на военное, о том же говорил и белый флаг английского военно-морского флота на корме. Наверно, торпедный катер, — определил я.
Пройдя мимо лагеря, мы остановились у самой воды и стали размахивать руками. С катера уже спустили маленькую шлюпку, куда сели четыре человека. Завели подвесной мотор, но лодка двинулась не прямо к нам.
Мы сняли шляпы с сетками, но это мало помогло.
— Вы — мистер Тирри? — неуверенно спросил старшина.
Я отрицательно покачал головой.
— Тирри мертв, — сказал я. — Все умерли, кроме нас.
Люди в замешательстве непонимающе смотрели на нас, с невысказанным вопросом оглядывая с ног до головы. Уверен, что им было бы легче воспринять нас, если бы наша одежда состояла из шортов и рубашек или была обтрепанной в лохмотья.
— Это пауки, — сказала Камилла.
Ответ не показался старшине ни что-либо объясняющим, ни сколько — нибудь успокаивающим, и его вполне можно было понять.
— А, пауки, — без выражения повторил он, отведя взгляд от нас и стараясь разглядеть на берегу что-нибудь, что помогло бы ему оценить ситуацию.
Сначала его взгляд задержала надувная лодка с гидросамолета, потом — лежащие на песке два тела. На таком расстоянии они все еще походили на тела, если не присматриваться, — на самом же деле пауки ничего уже не оставили, кроме кожи и костей под опавшей одеждой.
— А эти двое? — спросил он, снова глядя на нас.
— Пауки погубили и их. Мы пытались остановить… — начала объяснять Камилла.
— Пауки? — повторил он, пристально глядя ей в глаза.
— Да, вон они, — сказала Камилла, указывая на берег.
Он перевел взгляд туда, куда она указала и смог различить только ничем не примечательное коричневое пятно на песке. По выражению его лица можно было ясно прочитать, что он думает. Повернувшись к одному из матросов, старшина обменялся с ним взглядами. Тот понимающе кивнул.
Старшина принял решение. Он поднялся с места.
— Я лучше сам пойду и взгляну на них, — сказал он.
— Нет, — воскликнула Камилла. — Вы не понимаете. Они убьют вас.
Он перешагнул через борт лодки.
— Пауки? — глядя на нее, как на человека не совсем в своем уме, спросил он.
— Да, — сказала Камилла и обернулась ко мне: — Арнольд, остановите его, объясните ему!
Старшина перевел настороженный взгляд на меня. Я понял вдруг, что он начал подозревать нас, решив, что у нас есть веские причины, чтобы никого не подпускать к телам для осмотра. Тогда я попытался урезонить его, подействовать на него логикой.
— Посмотрите на нас, — сказал я. — Не думаете ли вы, что мы вырядились так ради удовольствия? Если вы считаете все же необходимым туда идти, то примите по крайней мере разумные меры предосторожности.
Я снял свои перчатки и протянул их вместе со шляпой старшине.
Он посмотрел на них, готовый отказаться, но Камилла сказала:
— Пожалуйста, я прошу, возьмите.
Со снисходительным видом, посмеиваясь про себя, он согласился. Надел шляпу, Камилла заткнула ему сетку за воротник, потом, присев, заправила брюки ему в носки.