Паутина дорог
Шрифт:
* * *
В планы герцога Даниэля Виенто совершенно не входили проблемы.
Он искренне надеялся на полное их отсутствие, но, конечно же, не гарантировал этого. Особенно в присутствии Дейны Морлан. Эта хитрая и лживая девчонка, забравшаяся глубоко в его сердце, словно огненная лиса, имела необычное свойство притягивать неприятности. Даже четыре ее стихии меркли на фоне такой способности.
Думая о своей шпионке, он посмеивался и шагал по коридору, переговариваясь с унылыми лакеями. Бедняги, явно, устали к концу дня, и были совсем не готовы принимать запоздалого гостя из Нортэнийских земель.
— Как с погодой в столице, судари? — небрежно спросил он, наверное, впервые за последние годы не вкладывая в свои слова двойного дна.
Один юноша смущенно промолчал, второй ответил невпопад:
— Морозно, господин герцог.
— А какие вести о войне?
— Мы лакеи, господин герцог, — первый немного удивился, но точно не испугался. — Нам того знать не положено.
Внимательно посмотрев в их беззаботные лица, герцог Виенто уловил чувства лакеев. Это его врожденный дар, равный магии Огня. Искать в людях фальшь и ложь, помогать распутывать государственные интриги — это те качества и способности, за которые короли ценили род Виенто с древних времен. Их называли цепными псами монархов и императоров во все эпохи. Это было очень почетно и так же опасно.
Действовать приходилось с единственной оговоркой: использовать эту способность дозволялось лишь во дворце. Иначе он узнал бы немало нового и в родных землях!
Но если цепному псу Виенто требовалась услуга от короля взамен на разоблаченного шпиона, он с легкостью выполнял ее.
— Бросьте, судари мои, — негромко и зло произнес герцог Виенто, остановившись. — Только не убеждайте меня, будто не подслушиваете под дверью.
От этой парочки очень сильно веяло тревогой и страхом. Они виновны, несомненно. В лакеи не берут, кого попало, но во дворце есть свой человек. И он служит врагам короля Бреона.
— Мы не… — начал было нерешительный первый.
— Подслушиваем! — выкрикнул звонко второй.
И на этом крике выхватил клинок из хитро замаскированных ножен.
Как он сумел спрятать их под ливреей, Даниэль так и не понял. Не до этого. Он лишь закрылся руками от быстрого, но смазанного выпада клинком, и удар пришелся вскользь, по тыльной стороне запястья. Кровь брызнула на белую манжету, а потом крупные алые капли начали медленно капать на темно-серый пол.
Посмотрев в искаженные страхом и злобой лица лазутчиков, он криво усмехнулся.
— Да будет вам известно, судари мои, что шпионаж в пользу заговорщиков раскрывается легче, чем вы думали.
Двое дурней с тревогой переглянулись. Тяжелое дыхание, растерянные лица,
— И что он карается смертью.
Молчание. Только стук багровых капель, разбивающихся о каменные плиты. Даниэль смотрел вниз, на свою кровь, и его не покидало дрянное предчувствие. Негодяи не просто так, из мирных побуждений и внезапных угрызений совести, стояли и молча смотрели на него. Вывод напрашивался сам собой, а думать приходилось быстро.
— Яд? — коротко спросил он.
Яркий свет горящего факела упал прямо на лицо первого лакея — самого застенчивого, вежливого и молчаливого. Именно этот подлец выхватил кинжал для неожиданного удара.
— Яд! — вызывающе кинул второй. На узких губах застыла глумливая улыбка. — Лечится северными
— Спасибо, что не в спину, — изрек Даниэль.
А потом резким движением выхватил из руки предателя клинок и по рукоять всадил его в грудь лакея. С силой выдернул и молниеносно полоснул окровавленным лезвием по плечу второго. Небрежное, почти ленивое движение, зато острый металл вошел под одежду и кожу. Именно такие маневры учил отец Даниэля выполнять — днями и ночами, добавляя разные хитрости и нюансы.
Кровь из глубокой раны одного лакея медленно, но верно заливала пол, а второй осел на пол, зажимая плечо. Но Даниэль не стал задерживаться и наблюдать за ним — швырнув клинок в сторону окна, он бросился прочь, навстречу полумраку, навстречу тьме и пустоте коридоров.
Нужно было спасать свою жизнь. Возможно, Дейна сможет потом простить его, а если нет, то он обязательно сумеет объяснить свое временное отсутствие.
Если удастся вернуться.
Эпилог
Что-то заставило Дейну Морлан резко проснуться. То ли чей-то невидимый толчок, то ли холодный солнечный свет, бивший в глаза из-за открытой занавески. Вздрогнув, она поежилась и зажмурилась, со стыдом вспоминая минувшую ночь. Что правило ей тогда? Что заставило шагнуть в объятья Леона без всякой опаски?
Она лежала в постели одна, но одеяло было откинуто, соседняя подушка смята, а несколько рыжих, оставшихся на ней волос красноречиво свидетельствовали о том, что ночь любви ей не приснилась. Все было наяву.
Сердце забилась, щеки запылали от стыда.
Поздно стесняться и краснеть. Случившееся не изменить, а время не повернуть вспять.
Дейна с опаской посмотрела на плотно закрытые двери и стала одеваться, благо шнуровка у платья располагалась спереди и была достаточно простой. Затем она надела чулки и туфли, не переставая лихорадочно размышлять над тем, где скрывается Леон. Едва ли он далеко ушел и, наверное, сейчас где-нибудь во дворце.
Но ей надо искать не Леона, а господина.
Вчера их отправили в разные покои. Это показалось ей немного странным, но Дейна так устала, что решила не задумываться над этим, а зря. Шпионы должны знать любые мелочи и самые незначительные нюансы, иначе они обречены на провал и позор. Девушка огорченно шмыгнула носом, сделала несколько несмелых шагов к двери и с замиранием сердца потянула за круглую позолоченную ручку.
Дверь была заперта изнутри.
— Бездна побери вас! — возмущенно охнула Дейна, и принялась крутить блестящий холодный шар в разные стороны.
Она хотела пить и есть, а еще встретить господина и узнать о текущем задании. Если, конечно, они уже не угодили в лапы заговорщиков. Затаив дыхание, Дейна прислушалась, но за дверью, как назло, было тихо. Странно, учитывая, что зимнее утро давно вошло в свои права. Может, конечно, она — одна гостья, но почему к ней не спешат служанки? Не знают об ее пробуждении, или…
Вслед за этим «или» в голову хлынули мощной лавиной пугающие горькие мысли.
Скривившись от ярости на свое отчаяние, Дейна скривилась и помотала головой. Нет, не может быть! Даниэль Виенто не позволил бы обвести себя вокруг пальца, и если бы заметил фальшь, то обязательно предупредил бы ее об обмане, словом или жестом…