Паутина прошлого
Шрифт:
— Я не могу представить, кто бы это мог быть, — совершенно честно ответила я, ибо совершенно не понимала, как такое могло бы произойти. Мы все были замешаны в этом деле и я сомневалась, что кому-то из нас пришла бы мысль пойти в милицию и все им рассказать. После стольких лет это было бы неразумно, опасно и нелогично. И каждый из нас это знал. Страх перед разоблачением крепко держал нас в узде, не позволяя говорить лишнего даже тем, кто был нам близок. Это только наша тайна, а, значит, никто другой не мог быть в нее посвящен.
Я посмотрела ему в глаза, потом перевела взгляд на покрасневшее
— Извини. Не хотел делать тебе больно, — покаялся он, — мне пора. Надеюсь, что ты все же подумаешь над моими словами. Я хочу тебе помочь.
Как только за ним захлопнулась дверь, я быстро вымыла посуду, и вернулась в комнату, к тому, что пришлось на время отложить. Удобно расположившись на видавшем виды диване, обложилась документами, стараясь извлечь из них максимум полезной информации. Через три часа, с покрасневшими глазами и гудящей головой, пытаясь осмыслить и разложить по полочкам все, что удалось прочитать, я налила себе водки, разумно рассудив, что на трезвую голову разобраться будет довольно сложно.
Два дела, сданные в архив и получившие неофициальное наименование «висяки» поставили меня в тупик. Ну не могла я себе представить, что кто-то из ребят решился пробраться на территорию дачного кооператива с гордым названием «Победа Октября» и, проникнув в дома честных дачников, украсть там хозяйственный инвентарь, старые ковры, кое-какую мебель и посуду, стремясь загнать их на блошином рынке по спекулятивной цене.
Ограбление ювелирного магазина казалось более реальным и целиком в духе моих друзей — быстро и эффективно, а если знать, кому сдать товар, то можно неплохо на этом заработать. Вот только… взяли во время ограбления сущий пустяк — то, что лежало на витрине при входе в магазин, дальше идти не стали, и тут же скрылись в неизвестном направлении. Все было сделано грубо, непрофессионально и довольно глупо. Судя по всему, причина, по которой их не удалось найти по горячим следам, заключалась в чертовском везении грабителей и нерасторопности милиции.
Значит, это не то, что мне нужно. След, на который я так надеялась, привел меня в тупик, и я совершенно не знала, что делать дальше.
Я встала с дивана и прошлась по комнате. Неужели все пропало, и я никогда не узнаю правды? Возможно, я что-то упустила? Четыре ограбления, два раскрыты. Три убийства. Это не могло остаться тайной, иначе бы они не уехали отсюда в такой спешке. Мы уехали, поправила я себя. Отсутствие воспоминаний не освобождает от уголовной и моральной ответственности, так же как и не спасет жизнь в определенных обстоятельствах.
Мой взгляд задержался на двух папках, которые я сперва отложила — раскрытые по горячим следам дела. Открыв, перечитала все еще раз и поняла, что вернулась к тому с чего начинала: убийца инкассатора был убит при перестрелке, есть свидетельские показания и фотографии с места преступления. Я бегло просмотрела их копии, скривившись от недовольства — что-либо рассмотреть было проблематично, но вот лицо убитого вышло довольно четким. И оно не говорило мне ни о чем.
Убийце олигарха, оказавшемуся его сыном повезло гораздо больше… поначалу — при задержании тот выжил, хотя и
Со злостью собрав папки, я тщательно их спрятала. Что же, это не самое мое лучшее приобретение, но деньги это всего лишь деньги, и если они помогут спасти чью-то жизнь, значит, потрачены не впустую. По крайней мере, теперь я знаю, что нужно искать в другом направлении. Хотелось бы только знать в каком именно.
Бросив взгляд на часы, я поняла что слишком засиделась, и если хочу вернуться к ребятам, то нужно поторопиться. Машина пришла быстро, и уже через четверть часа я входила в охраняемый дом, надеясь, что сегодня смогу наконец-то спокойно поспать.
— Почему ты меня избегаешь? — прямой вопрос Михаила заставил меня немного смутиться и задуматься. Не найдя приемлемого ответа, я посмотрела на него, надеясь, что возможно, он придумает его за меня, — послушай, я понимаю, что виноват перед тобой. Наверное, я прошу слишком много, да и не вовремя все это, знаю. Но мы можем хотя бы поговорить?
— А где Никита? — немного невпопад спросила я.
— Он наверху. И нам не помешает, — видимо, неправильно истолковав мой вопрос, улыбнулся Миша.
— Скажи мне: ты жалеешь о том, что сделал?
Я видела, как мой вопрос заставил его нахмуриться и удивленно посмотреть на меня. Не ожидал, понимаю. И все же, если ты требуешь откровенности от девушки, которую намереваешься затащить в постель, самое меньшее, что ты можешь сделать — быть также откровенным с ней. Ну, это в идеале, конечно. Но могло бы подойти и в нашем случае.
— А ты? — парировал он.
Ну вот, надеялись на романтику, а получили разговор «по душам» бывших сообщников. Хотя, вынуждена признать, это немного его отрезвило, и направило мысли в иное русло.
— Прости, я не хотел, чтобы это так прозвучало. Но мне тяжело думать, что ты все еще на меня сердишься. Поверь, я не мог поступит по-другому. И даже если бы мог все вернуть назад…
— То что? Отказался бы от всего?
— Учел бы наши ошибки, и сделал по-другому.
Что же, по крайней мере, честно, ведь именно это я и хотела услышать.
Повернувшись к нему спиной, я направилась в свою комнату, но он меня остановил.
— Что у тебя с этим типом? Ты хорошо его знаешь?
— Разве мы можем поручится, что знаем кого-то достаточно хорошо?
— Ты пытаешься избежать моего вопроса. Хорошо, я спрошу по-другому — ты ему доверяешь?
— Думаю да. Я ему доверяю, — ответила я, не став уточнять степень и причину такого доверия.
— Больше чем мне? — уточнил Миша, — конечно, ведь он спас твою жизнь! А мне ты даже не рассказала толком, что у вас там произошло.
— Был пожар, я едва не задохнулась дымом, но Диме удалось меня вытащить оттуда. Пожарные считают, что был поджог. Вот и все, что я знаю.