Паутина судеб
Шрифт:
Мужчина улыбнулся.
– Разве я могу противиться желаниям прелестных дам? Прошу, - он указал рукой куда-то вглубь зала.
Джулин поставила бокал на стойку и встала на ноги. Затем сделала шаг вперед, рывком поднимая со стула и меня.
– Ты вообще умеешь играть, - мысленно спросила я у графини.
– Нет. Я даже правил не знаю. Но я выбрала и завтра...
– девушка внезапно замолчала. Мне даже показалось, ей не хватает сил продолжить. Но вот тихий голос вновь возник в моей голове.
– Не важно, что будет завтра! Я Риани! Денег у меня полно. Вот только больше ничего и нет! А деньги - ничто!
Джулин отодвинула стул и села за стол. Мне не осталось ничего другого, как присесть рядом.
– Ты, кажется, говорила что-то об удаче, девочка?
– несколько фамильярно обратился ко мне противник, поглаживая спинку моего стула.
– Она вам понадобится!
Карты рубашкой к низу упали на стол. Мне не осталось ничего другого, как поднять ту, что лежала ближе ко мне. Противники повторили незамысловатый жест.
Игра началась.
С первых слов крестьянина о гневе Богини, Ристер понял, что история не стоит и медянки. Но маг заставил себя ее выслушать, даже не пытаясь прервать собеседника. Не то, чтобы он ожидал услышать нечто полезное, просто думал, о чем бы еще спросить.
Наконец крестьянин замолчал. Дорин, воспользовавшись неожиданной паузой, спросил:
– А маги не беспокоят? Колдуны, шарлатаны всякие?
– Да, нет, если только эта полоумная...
– Какая полоумная?
– заинтересовался некромант.
– Почитай год назад, как раз денька через два после той истории с Морганой, девочка на окраине города появилась. Главное стоит, трусится, а сказать ни слова не может. Бабы по ягоды ходили, вот и привили ее с собой. Худющая, страх как была и лицо черное, будто бы в саже. А глаза так и бегают. Чушь какую-то болтала про амулет, других девок, да ритуал странный. Наших мужиков подбивала в леса Духов, но те после того случая дальше опушки ни ногой. Баба Нюра ее вроде как пожалела, к себе в дом взяла, вымыла девчонку, накормила. Так ниче, вроде, успокоилась. Знахаркой оказалась. Знай себе травы собирает, да хвори у скотины лечит, а иногда и люди к ней ходят, девчонки за зельями всякими приворотными. Так-то и живем, - неожиданно закончил мужик.
– А где ее найти?
– мельком спросил Ристер, настороженный словами крестьянина о ритуале.
– Недалеко тут, - мужчина вышел на середину улицы.
– По этой улице до трактира, потом направо сверните и так до пустошей и идите. Вам предпоследний дом нужен. Нюрка-то давно померла, а девчонка эта в ее доме осталась.
– А зовут ее как?
– уточнил Ристер.
– Кто ее знает. Наши по-простому знахаркой кликают. А раньше малохольной, или полоумной звали.
Ристер благодарно кивнул и направился в указанном направлении. Быстро дошел до трактира, свернул на маленькую улочку и дошел до пустошей.
Домик у знахарки оказался небольшим, уютным. Да цветов в огороде было превеликое множество. А вот животинки не было, даже кошки и той не сыскалось.
Ристер осторожно зашел во двор и постучал в деревянную дверь.
– Открыто!
– крикнул звонкий девичий голос.
Ристер отворил двери и зашел внутрь. За столом сидела худенькая миловидная девочка лет двадцати. Тонкие белесые пальцы что-то быстро перемешивали в желтой с яркими маками на боках миске, непокорная золотистая прядь выбилась из прически
– Ой!
– знахарка перевела взгляд на гостя.
– Я думала, это Мирана. Подождите немного.
Девушка встала и перенесла миску со стола на полку, подошла к ведру в углу, быстро вымыла руки, взяла с полки кувшин и отлила в чашку немного жидкости оттуда. Подошла к гостю.
– Держите. Вы с дороги. Устали, как видно.
– С чего ты взяла?
– Ристер прищурился, но все же взял чашку и поднес ко рту: отравы в ней не было, это он, как некромант, чувствовал.
– Всех местных я знаю, - простодушно ответила девушка.
– Да и одеты вы по-другому. Садитесь, - гостеприимно предложила она.
– Вы по какому делу? Скотина заболела, или человек какой?
– Я хотел задать вам несколько вопросов, - маг сел на предложенный стул и отпил воды. Она оказалось холодной и на удивление чистой - видно из родника какого. Подождал, пока девушка не присядет напротив него, и начал разговор.
– Это касается вашего появления здесь. Мне рассказывали, вы были напуганы.
– Напугана?
– знахарка удивленно подняла брови.
– Я думала, вам скажут, что я была не в себе. Рассудок на какое-то время помутился, - девушка помолчала, затем, опустив глаза, продолжила.
– Да я была напугана.
– Чем? Расскажите, - Ристер сложил руки в замок.
– Меня особо интересует ритуал, о котором вы упоминали.
Знахарка вздрогнула и поднялась на ноги, быстро подошла к стене и начала рыться на полках.
– А, кто вы? Почему это вас интересует?
– долетел до некроманта ее дрожащий голосок.
– У одной целительницы было видение, что здесь творится что-то неладное, - слегка покривил душой маг.
На пол внезапно упала тарелка. Девчонка нагнулась и начала собирать отвалившиеся кусочки.
– Опоздала ваша целительница. На целый год опоздала, больше даже, - девушка украдкой вытерла лицо.
– Какой теперь смысл говорить?
– Она видела не прошлое, будущее, - Ристер подошел к девушке и поднял один из осколков, который она не заметила.
– Чего вы боитесь? Расскажите, что с вами тогда произошло, чтобы оно еще с кем не приключилось.
Девушка села. Отпила немного воды с кружки, заправила локон за ухо.
– Это долгая, мутная история. До сих пор не верю, что осталась жива. Как вспоминаю, так удивляюсь. Может, и впрямь, рассудок на время помутился. Такое бывает, я знаю. Вот и привиделось мне.
– Давайте я сам решу, а там и ваши подозрения развею. Рассказывайте, хуже не будет.
– С чего начать не знаю, - девочка прикусила нижнюю губу.
– Не хочется снова все это пережить.
– Вы должны. Это важно. Начните со своего имени. Не полоумной же мне вас называть, - Ристер улыбнулся.
– Значит, не про то, что я напугана была, вам рассказали, - знахарка ответила на улыбку.
– А зовут меня Селестин...
Протяжность Киринеи с востока на запад равняется ровно десяти тысячам миль. Впрочем, редкий путник проделывал такой путь. И не только потому, что мало кому хватало сил на это, главным образом потому, что жители крайних провинций относились друг к другу с большим подозрением, порой даже ненавистью.