Паутина Судеб

Самойлова Елена Александровна

На несколько долгих секунд у меня действительно возникло огромное искушение – оставить все, как есть. Ничего не делать, ничего не менять. Ведь это так просто – плыть по течению реки, а не барахтаться, пытаясь выгрести к берегу. А что до водопада в конце – так жизнь каждого рано или поздно заканчивается. Я раз за разом игнорировала собственные желания, и пусть даже принятые решения оказывались в итоге наименьшим злом, но хотелось-то мне другого. Я ошибалась, пытаясь совместить чуждое мне раньше понятие долга не просто перед конкретно взятым разумно мыслящим существом, а перед целым народом, с собственными стремлениями. Попытка стать дипломатом провалилась в свое время с треском, управлять народом я до сих

пор толком не умею, единственное, что у меня неплохо получается, – это защищать Андарион, да и то благодаря силе истинной королевы. Ну еще договор с драконами пошел на пользу. На то, чтобы обучиться искусству составлять крупные торговые договоры, издавать правильные указы и корректировать законодательство, у меня уйдут долгие годы. Без помощи Аранвейна это было бы еще сложнее. И часто случалось так, что я, лежа в королевской опочивальне с безупречным интерьером, богатой и уютной, думала: зачем оно мне все надо? Нет, вопрос стоял иначе. Зачем это нужно от меня? По всему выходило – что если бы существовала замена «айранита-талисмана», истинного короля, то я бы в тот же день сложила бы с себя все полномочия и умотала куда глаза глядят. Главное – подальше, где во мне не узнают королеву. Бывшую королеву.

Но правильным оказалось выражение, гласящее «Если не я – то кто?». Принцип, конечно, пусть во многом и высокопарный, но оправдывающий себя раз за разом. Насколько проще было бы объявить наследника новой династии, тем самым переложив на его плечи все проблемы, связанные с королевской властью. Сомневаюсь, что меня в открытую осудили бы, для айранитов я почти ребенок, впрочем, иногда мне самой кажется, что так оно и есть. Ну нету во мне величия, присущего королям. Нет стремления раз за разом жертвовать собой ради благополучия своего народа. Впрочем, держать народ в железном кулаке мне тоже не хочется.

Так легко и просто сейчас было бы сказать Ритану «уходи», вернуться в объятия любимого мужчины и постараться убедить себя, что страшный сон закончился, а настоящее, счастливое и безмятежное – вот оно, под руками.

И одновременно чересчур сложно. Пусть даже я и смогу сейчас закрыть глаза на правду, но память никуда не денется. В ней останется и Ветер с потерянным, по-детски Расстроенным лицом, и теплые глаза наставника в момент, когда он передавал мне с таким трудом накопленные знания, и мертвенно-бледная Вилья на ложе из Животворных Лоз. Не вправе я уходить сейчас…

– Идем, Ритан. – Слова сорвались с губ в оглушающей тишине.

Данте едва заметно улыбнулся, делая шаг ко мне.

– Почему-то я знал, что ты поступишь именно так. Ты не могла бы поступить иначе. – Улыбка стала шире, но одновременно чуть горше, как будто улыбаться приходилось через боль.

– Я тебя разочаровала?

– Напротив. Наверное, если бы ты поступила иначе, тогда я мог разочароваться в тебе. – Долгий взгляд глаза в глаза, еле ощутимое прикосновение его пальцев к моей щеке. – За это я тебя и люблю. И буду любить, пока не исчезну. – Он опустился на одно колено, бережно беря мою ладонь в руки и касаясь пальцев легким поцелуем, а потом прижался к ним щекой. – Только вспоминай обо мне… хотя бы изредка.

– Забыть точно не получится. Никогда.

Вот и все.

Ритан взял меня за руку, потянул по направлению к кривой березе.

Мир вокруг дрогнул, очертания деревьев стали размываться, будто бы раньше они отражались на водной глади, а теперь кто-то кинул в озеро камень, и изображение пошло рябью. Только Данте, поднявшийся с колена, оставался таким же четким, таким же… живым. Он коснулся кончиками пальцев губ, потом груди точно над сердцем.

Скомканное, никудышное прощание… Но, если бы мы вздумали прощаться так, как нам обоим хотелось, я бы точно

не нашла в себе сил уйти, а он – отпустить.

Страж Алатырской горы сжал мою ладонь с такой силой, что я охнула от нахлынувшей боли, а затем земля словно ушла из-под ног, в глазах потемнело…

…И почти сразу прояснилось.

ГЛАВА 16

Ладислав проснулся еще затемно, садясь на накрытой одеялами широкой лавке в горнице и прислушиваясь к тишине, окутавшей дом едва ощутимой пеленой. Еле слышно скреблась мышь в подполе, негромко потрескивали, догорая, дрова в нутре беленой печи, за плотно прикрытыми ставнями завывал северный ветер.

«Волчий час». Тот самый, когда сон наиболее глубок и беспробуден, когда подлунная нежить обретает наибольшую силу, а колдовать волхвам-стихийникам становится ох как трудно. Час, когда Грань наиболее близка к миру живых.

А еще это час силы некромантов. Тех, кто живет в «тени жизни», кто всегда одной ногой по ту сторону Грани и чья сила – это тщательно контролируемый ручеек, вытекающий из прохудившейся плотины, сдерживающей неистовую, беснующуюся, страшную «реку».

Ладислав спустил ноги с лавки и встал, ощущая босыми ступнями гладкие, холодные доски пола. Неторопливо прошелся туда-обратно по плетеной дорожке, окончательно просыпаясь, а затем наклонился, откидывая ее в сторону и открывая небольшой квадратный люк, ведущий в подпол, откуда вкусно пахло съестным. Жаль, конечно, если та бестия продукты перепортит в запале, но с другой стороны… кому теперь нужны эти запасы? Еваника-то птица перелетная, один день здесь, а на другой – уже кто знает, да и мальчишка теперь от нее ни на шаг. Так и так пропадать запасам Лексея, хотя кто его, старика, знал? Может, у него подвал тоже заклинаниями оплетен, как паутиной, и продукты сохраняются гораздо дольше, чем им полагается…

Создав себе небольшой зеленовато-желтый светлячок, Ладислав осмотрел подпол. Стены и потолок крепкие, люк тоже должен выдержать… Плохо то, что земляной пол покрыт всего лишь дощатым настилом, но если все сделать правильно, то даже родная стихия не поможет той Дриаде – слишком давно уже эта земля является фундаментом дома, настолько, что избушка сделалась ее частью, «вросла», словно дерево, корнями. С другой стороны – в случае если ушедшая скорбеть в лес Еваника была права и дриаду действительно донимает призрачная свора, то некроманту даже не придется особенно стараться, чтобы добиться желаемого: страх дитя Древа сделает за него большую часть работы. Нужно будет только направить этот страх в нужное русло.

Ладислав поднялся с колен и, подойдя к комнатке, в которой спал мальчишка, приглядывающий за охранником Лексеевой воспитанницы, оплел дверь звукоизолирующим заклинанием. Ни к чему мальчику слушать то, как он собирается «допрашивать» дриаду, и уж тем более вникать в его методы. Из Ветра получится хороший ведун, а если будет учиться и дальше, то и волхвом достойным будет. Отзывчивым. С чистыми руками и по возможности настолько же чистой совестью. Незачем ему копаться в могильной грязи и крови, для этого некроманты есть.

Узкая лестница без перил едва слышно поскрипывала под его шагами, когда Ладислав медленно поднимался на второй этаж, держа наготове прочно сплетенную сеть заклинания, которое при необходимости удержит не только дриаду, но и разбушевавшуюся подлунную тварь. Правда, все еще зависело от того, сколько сил вложить в заклинание, скольким быть готовым пожертвовать и какую цену сочтешь для себя приемлемой. Право слово, в этот раз на «паучью сеть» некромант не поскупился – ведь если хочешь не просто изловить мешающую тебе тварь, а есть желание обстоятельно пообщаться с некой дилетанткой, которая, возможно, сама того не желая, едва не отправила тебя на тот свет, экономить не стоит.