Паутина тьмы
Шрифт:
Дан-Леге был угрожающей нескладной громадой. Дул легкий ветер, и крепость накрывала город своей тенью. К тому времени, когда Кейн и его спутники ступили на берег, уже темнело. Путешественников встречал вооруженный эскорт. Сумерки сгустились, когда они приблизились к Дан-Леге, проехав верхом по узким мрачным улицам под бряцанье оружия и обманчивый свет факелов. Спустилась ночь, когда они наконец остановились перед мощным подъемным мостом и башнями, охранявшими главный вход в цитадель.
Когда они вступили в Дан-Леге, навстречу им вышел офицер – знатный дворянин, судя по его пышным одеяниям
– Мои поздравления, Имель, – сказал он вместо приветствия, – по поводу завершения весьма трудной миссии. Я знал, что ты оправдаешь наше доверие. Хорошая работа. – И продолжил: – Ты, должно быть, Кейн. – Он заколебался, произнося это имя, как будто говоря в приличном обществе непристойность.
Оба мужчины некоторое время оценивающе рассматривали друг друга. Кейн сразу же ощутил глубокую ненависть и чувство соперничества со стороны пеллинита. Его поза и высокомерное выражение ясно давали понять, что он был против присутствия Кейна на Пеллине еще с того времени, когда миссия Имеля только планировалась. Только приказ госпожи и noblesse oblige [1] удерживали его от проявления открытой враждебности. Кейн посчитал иронией судьбы, что первым на Пеллине его приветствует смертельный враг, о существовании которого он никогда раньше и не подозревал.
1
Положение обязывает (фр.).
Пеллинитский лорд смотрел на него с едва сдерживаемым презрением. Их глаза встретились, и он поспешно отвел взгляд. Его поведение стало более осторожным, расчетливым.
– Я – Оксфорс Альремас, – объявил он. – И подчиняюсь только самой Эфрель. – Он сделал паузу, чтобы его слова оценили, затем, вновь собравшись с мыслями, не слишком убедительно продолжил: – Приветствую вас на Пеллине и в Дан-Леге. Сейчас для вас накроют стол. Но вначале я проведу вас в ваши покои. Полагаю, что вы хотите смыть с себя соль морских странствий. Там вас ждут более подходящие одежды, разумеется, если вы пожелаете одеться в соответствии с вашим новым положением.
Задумчиво кусая губы, Имель смотрел, как Кейн и Арбас уходят с Альремасом. Затем, тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от дурных мыслей, он обернулся к оставшимся солдатам и приказал им возвращаться в казармы. Что до него, то, конечно, смена одежды тоже предполагалась. А затем пир, о котором говорил Альремас.
Уходя, Имель подумал о вине, веселье и шаловливой компании придворных дам. Он чувствовал необычное облегчение оттого, что Кейн больше не был его заботой.
VII. КОРОЛЕВА НОЧИ И РАССКАЗ ЭФРЕЛЬ
Кейн обнаружил, что его покои великолепны воистину по-королевски. Он с его пристрастием
Обед был столь же великолепен. Пир был устроен в гигантском, залитом огнями зале, шустрые прислужницы разносили бесчисленные блюда из жареного мяса и чаши пенистого эля и вина. Огромный зал наполняли почти две сотни гостей – главным образом знать и офицеры. Громкие разговоры и смех поднимались от длинных деревянных столов к высоким сводчатым потолкам.
Но Кейну казалось, что смех был отчасти принужденным, в голосах гостей чувствовалась не вполне скрытая нервозность. Более того, тени в зале были слишком глубокими. Он не раз ловил быстрые передвижения за портьерами. И в течение всего обеда его обостренные чувства ощущали некое скрытое наблюдение – почти нечеловеческой силы.
Кресло владычицы пустовало.
Кейн восседал за главным столом вместе с Оксфорсом Альремасом и Имелем. Арбас сидел пониже – пеллиниты не были уверены в его статусе, но он имел определенный вес, поскольку прибыл вместе с Кейном. Беседа за столом была сдержанной и касалась только обыденных тем. Так что Кейн выжидал, как повернется дело.
Когда обед подошел к концу, Альремас повернулся к Кейну, который допивал свое вино, и сказал:
– Теперь, когда ты немного отдохнул после путешествия, я проведу тебя к Эфрель.
Кейн невозмутимо кивнул и поднялся. Альремас провел его через запутанный лабиринт каменных лестниц и длинных извилистых коридоров. Внутри крепость казалась гораздо больших размеров, чем снаружи. Снова Кейн ощутил, что часть помещений и коридоров чужеродна по отношению к первоначальной конструкции. Внешнюю стену всегда можно было отличить по ее циклопичности – мегалитические базальтовые блоки, искусно пригнанные друг к другу. Чтобы построить подобную стену, нужен был инженерный гений уровня, неведомого нынешней эпохе.
Наконец они остановились перед тяжелой дверью из обитого железом дуба. Альремас громко постучал рукояткой кинжала, и дверь открыл огромный раб. Кейн признал в слуге евнуха – типичного охранника дамских покоев. Нетипичным было то, что этот человек ростом почти семь футов, и под слоем жира скрываются мощные мускулы. В ножнах у него висел паранг необыкновенной длины. Его лицо было бесстрастным.
– Оставь оружие у евнуха, – велел Альремас. Он сердито глянул на Кейна и зашагал прочь по темному проходу.
Кейн пересек порог и оказался в просторной приемной – название «будуар» казалось неподходящим для этого помещения. Комната была ярко освещена и причудливо украшена. В обстановке явно чувствовалась рука женщины, но здесь были и предметы зловещего, дьявольского свойства – непонятные картины и статуи, книги странной формы, необычные приборы и алхимические принадлежности и незнакомые запахи. Кейн ощутил исходящую откуда-то сильнейшую ауру зла. Это была смесь кабинета чародея и будуара блудницы.