Паутина удачи
Шрифт:
– Кто ж тебя знает, – не унялась я.
Год назад я была куда как тише в поведении. Но без мамы-папы, с подругой, слишком деликатной, чтобы постоять за себя… Да еще без денег! Мы были самыми нищими в пансионе. Две серенькие мышки, при виде которых шикарно одетые барышни фыркали до смешного демонстративно. Тома не замечала и держалась молодцом, но давалось ей это тяжело. А я решила, что фыркать к осени станем мы, и ходить по центру коридора – тоже. Пусть жмутся к стенам и шипят без звука. Я Ленкина дочка. И без синяков их построю во фрунт! Действовала по маминому методу: «Я им «только правду» говорю». Громко, вежливо, внятно и изобретательно. Вот так оно и получилось: сперва им, а после – всем прочим, в
– Реночка, а хочешь, – решился на крайний шаг Лешка, – я тебя к начальнику вокзала отведу? Он обрадуется, он бы и сам за тобой прислал попозже, наверняка. Мы с Томой будем чинно пить кофе здесь, вон за тем столиком. Ты сможешь следить за соблюдением приличий из оконца, как настоящая монстра.
– Я не монстра!
– Бэкки, иногда, знаешь ли, – жалко покраснела Тома, – ты бываешь… несколько чересчур настойчива.
– Кофе, значит, – сдалась я, заинтересованно изучая «оконце» на уровне третьего этажа. Огромное, метров десять в ширину. Оно находится в «рубке» управления вокзалом. Отличное место. Я туда каждый раз смотрю с тоской и надеждой. Но без Лешки к начальнику пробиться весьма непросто, даже невозможно, он ведь понятия не имеет, что я тут. Да и не особенно хорошо мы знакомы…
– Тома, занимай столик, – улыбнулся Лешка, тряхнув своей линялой и вечно нечесаной челкой. – Монстра попалась на крючок.
– Потом тебе же ее оттуда вытаскивать, – предупредила мага мудрая Тома.
Алексей тяжело вздохнул и поставил саквояж на подставку, принесенную расторопной служаночкой кафе. Магов даже в столице не особенно много. Лешка – человек уважаемый вопреки своему ужасному, как он надеется, характеру. Ему нет еще двадцати, однако любимчик Юнца уже дипломированный маг-стихийщик и дипломированный же инженер. По слухам, в зиму господина Бризова пытались переманить и перекупить представители военного ведомства. Обещали место штатного боевого мага в чине первого помощника начпоезда на «Черном рыцаре». Юнц был решительно против, Лешка тоже – он учителю не возражает. Но военные старались, писали и обхаживали. Как уверяет сам Лешка, последний разговор состоялся в зале отдыха студентов при колледже, и прервался он самым трагикомическим образом. Ректор Юнц натравил на военных призрака ректора фон Гесса. Теперь потрясенная армия считает сурового призрака новым и страшным секретным оружием родины…
Лешка усадил Тому в кресло, строго нахмурился в сторону официантов, требуя обеспечить его даму полнейшим и немедленным вниманием, с вымученной улыбкой обернулся ко мне и оттопырил локоть. Я просунула ему под мышку свою лапку – а как еще назвать мою тощую руку в длинной замшевой черной перчатке, – и мы пошли к заветной двери с грозной надписью «Посторонним вход строго воспрещен». Алексей позвонил, зверски зыркнул на привратника, шевельнув плечом с нашивкой машиниста магического депо, и нас пропустили. Замок щелкнул за спиной, мы стали подниматься по узкой винтовой лестнице.
– Рена, почему ты меня так тяжело изводишь? – не выдержал молчанки Лешка. – С осени мы просто враги.
– Потому что ты, как мне кажется, врешь Томе. Ты за ней ухаживаешь, а сам…
– Дурацкая идея, – поразился маг, спотыкаясь и останавливаясь, так что я снова въехала носом ему в куртку. Спина судорожно дернулась. – Вот если бы я ухаживал за тобой ради Томы… нет, это слишком страшно даже в теории.
– Юнц прикажет – и не пикнешь, – упрямо заверила я, хотя внутренне успокоилась за подругу.
– Все имеет свои пределы. Даже мое уважение к учителю, – отозвался маг, ускоряя шаг. – Не представляю, как ты найдешь себе кавалера баз жесткой обработки последнего магом-пси на полное подчинение. Ты же монстра! Прости, но это так. Кроме Томы с ее ангельским терпением, тебя никто не выдерживает дольше получаса. Сколько можно всем по поводу и без
Последний виток лестницы закончился, Алексей обернулся и подал мне руку. Вежливый он. Мальчик из хорошей семьи, хоть и небогатой. Точнее, совсем бедной: папа у нашего Бризова – сельский врач, мама – учительница. Чистенькая такая и аккуратненькая нищета… обычная плата за чрезмерное человеколюбие. Их уважают, им говорят спасибо со слезами на глазах. Они чужих детей выхаживают и в люди выводят, и ни один из выздоровевших больных не торопится заняться бесплатным ремонтом у благодетелей, которые ютятся в лачуге с протекающей крышей. Точнее, ютились, пока Лешка не доучился до третьего курса и не стал зарабатывать достойные деньги. Он молодец, ни рубля отцу не переслал. Тот извел бы на больных. Лешка сам приезжает, заказывает работы, мебель, посуду – и сам оплачивает.
– Ты правда Тому не обидишь? – уточнила я еще раз. – И все всерьез?
– Правда, – вздохнул он и смутился. – Летом нет, летом я заслужил все твои выходки. А потом как-то постепенно поумнел и рассмотрел. Да и она повзрослела, такая стала красавица… Опять же, Рена, кому я еще нужен сам по себе, без магии и связей Юнца? Вот провожу вас на юг, познакомлюсь с Михаилом Семеновичем Доновым. Не порть ему первого впечатления обо мне. Пожалуйста.
– Ладно, – великодушно согласилась я. Почувствовала себя непоправимо маленькой и глупой, но от продолжения фразы не удержалась: – Три порции мороженого в день – и я на твоей стороне.
Лешка рассмеялся, стукнул меня пальцем по носу и пошел себе коридором. Выпрямился, словно тяжесть с плеч сбросил. Неужели я такая, как он говорит, монстра? Тогда надо было просить пять порций. Никто во всем колледже не умеет так тонко и ловко поддерживать температурный режим. Опять же пломбир он делает волшебный. Во всех смыслах. И вафли умеет запекать. Толковый муж будет у Томы.
Я глянула вверх и задумчиво подвигала бровями. Что есть толковый муж? Мне уже почти пятнадцать. Надо как-то взрослеть, браться за ум и начинать формировать перечень полезных качеств. Нынешний никуда не годится, он состоит – а я умею в себе копаться – из восхищения перед папой, обожания брата и уважения к Михаилу Семеновичу. Получается в итоге нечто несусветное. Средних лет драчливый инженер с амнезией? Удачливый вор и ловелас со знанием основ магии и собственной бандой пацанов типа Васьки? Бр-р-р…
Лешка прошел в приемную начальника вокзала. Я побежала следом.
– Не велено пускать, – лениво, не поднимая головы от бумаг, буркнул незнакомый помощник Платона Потаповича. – Подите прочь.
Сюда ведь чаще всего приходят те, кому срочно нужны билеты на юг, – весна в разгаре. Или те, чей поезд задержался, а они люди важные до надутых щек, ждать не могут. Вот их и остужает серым, сухим и ровным безразличием помощник. Впрочем, прежний знал, кого и как принимать, а этот вряд ли задержится у Потапыча и на пару дней. И нас ему не остановить, мы упрямые, мы его протараним. Я уже набрала воздуха, чтобы пошуметь и вызвать Потапыча…
Но тут Лешка, заведенный мною с утра и едва сдерживающий себя, наконец разрядился, найдя достойный объект. Как-никак он маг и имеет право на некоторое уважение. Впрочем, любой иной посетитель – тоже, просто остальным приходится мириться с всесилием ведомства.
Бумаги на столе шевельнула короткая дрожь, вечное перо в руке помощника испустило тонкую молнию, укусившую хама за палец. Стеклышки его модного пенсне покрыл равномерный белесый туман. Обычная шутка обиженных магов: ты ко мне с холодком – я к тебе с тем же, но уже в буквальном смысле. Серенький человек за столом взвизгнул, вскочил, опрокинув тяжелый стул, отшвырнул перо в дальний угол и замахал руками, стараясь загасить боль и одновременно сорвать заиндевевшее пенсне, чтобы снова обрести зрение.