Паутина времени
Шрифт:
Ищи теперь по всему миру косточки Криса…
— И кто станет новым императором? — хмуро уточнил Кристиан, как только понял, что кляп изо рта милостиво вытащили. Вопросов у него было много, но неожиданно даже для самого себя, первым делом он озаботился будущим родной империи.
Ответил один из магистров:
— Мы надеемся — Оррен Рит.
— Ливия на вас нет! — покачал головой Кристиан, а потом нагло усмехнулся. — Неужели вы так самонадеянны, что надеетесь уговорить Оррена на это безумие? Вы получите от него не согласие, а месть… — вот уж в крестном император был уверен полностью. Скорее его могла предать собственная
— Ливий тоже отслужил свое, — буднично заметил магистр, — с твоей смертью, мой император, в Лирии наступит новая эпоха. Скажи нам, что выберет доблестный защитник: глупую месть и братоубийственную войну, с помощь которой еще никому не удавалось возвращать мертвых и которая приведет империю к краху, или же будущее для своей любимой страны? Оррен Рит никогда бы не согласился примкнуть к нам, но после того, как все свершится, он не откажется от короны. Мы будем добры и даже на некоторое время смиримся с безродной императрицей. А после… что ж, дворец большой, много лестниц и шатких доспехов. Может произойти любая случайность.
Кристиан глубоко вздохнул. С живыми так не откровенничают и, видимо, Хель, изначально настроенная против зятя-императора, решила не вмешиваться. Почему-то ему очень хотелось надеяться, что Юля все же будет изредка по нему скучать…
— В таком случае, не будем тянуть, прошу вас, — он попытался удобнее прислониться к шершавому стволу дерева и, прикрыв глаза, запрокинул голову.
Глава 4. Кто старое помянет…
Мы не можем изменить то, откуда мы пришли.
Но мы можем выбрать, куда идти дальше.
Неприятно ныло плечо. Боль не сильная, но надоедливая, накатывала волнами, то чуть отпуская, то вцепляясь в конечность крепкими зубами. Однако останавливаться и думать о перевязке казалось крайне неразумным шагом.
Снова начал накрапывать дождь, не прибавляя хорошего настроения. Низкое, темно-серое небо стелилось настолько близко, будто бы в прыжке до него можно было легко достать, поймав в кулак край распухшего от влаги облака. Под ногами чавкала грязь, превращая и без того плохую дорогу в болото, но это было хоть что-то. Пробираться через окружающую чащобу без каких-либо ориентиров не рискнул бы сейчас никто. А неширокая полоса тракта, на которой едва ли смогли бы разминуться две телеги, несмотря на плачевное состояние, обещала вывести хоть к какому-то подобию жилища.
Желательно, с адекватными хозяевами.
Да-да, естественно, просто так нас из деревни не отпустили.
Глупо было надеяться!
Стоило только забрать вещи и направить стопы к «забору», путь перегородила делегация с вилами. Объяснилось сие просто: с некоторым запозданием хелиного старосту «осенило», что я не чудом спасшийся из разбойничьих лап герцог, а негодяй, снявший перстень с руки мертвеца и гнусный колдун, решивший освободить друзей.
На костер не хотелось — пришлось драться.
От мальчишек толку было никакого: Дариил едва не свалился под ноги одному из нападавших: его вовремя успел подхватить Эрик, оттащив Литта в сторону. Вроде щуплый такой, дохлый, а парня раза в два больше себя самого потянул. Над этим стоило задуматься, но
Тактично отступив (можно сказать, позорно сбежав), поскальзываясь в грязи, мы укрылись за деревьями, в надежде, что по такой погоде никто на «колдунов» охотиться не станет. Почему мужикам не пришло в голову, что умей мы пользоваться магией — уже бы испепелили всю деревню и станцевали на их костях — было неясно. Впрочем, ждать от неграмотных дремучих людей чудес логики и сообразительности оказалось бы с моей стороны верхом наивности и глупости.
По сторонам дороги возвышался уже знакомый лес, смыкая над нашими головами голые ветви. Деревья с высохшей корой, отваливающейся кусками со стволов, протяжно и тоскливо поскрипывали в такт резким порывам ветра. Кое-где под корягами и у корней виднелся еще не стаявший, пористый снег. И удаляться от тракта в этот лес я не рискнул бы даже в дни своей молодости, когда, казалось, не было таких слов как «осторожность» и «страх». Только где-то далеко впереди на самой грани человеческого зрения был светло-серый просвет.
До вечера мы должны его достигнуть.
Иначе ночевать придется прямо на дороге в грязи, среди мутных луж.
Мы шли неизвестно куда, непонятно зачем, с двумя ранеными парнями (да и мое плечо требовало целебной мази и перевязки). И один из спасенных нами мальчишек в не столь отдаленном будущем должен был объединить эти земли в могущественную Зеленую империю, а второй — основать славный род Ритов, завоевав титул герцога бесстрашием и доблестью и став побратимом Дариила Объединителя.
Даже не хочу предполагать какую роль в этом отвела Пресветлая мать для нас. Точнее, для меня. Василий и Альга выступают лишь в роли поддержки. И слишком уж эти предположения получаются не воодушевляющими и радостными. Взять хотя бы то, что я уже напортачил в истории своего рода.
Все Риты гордились тем, что честно получили свой титул, который великий Эрик оплатил кровью, пролитой за императора. И обязательно подчеркивали, что пусть согласная на конце у нас была лишь одна, зато именно мы поддерживали молодую Лирию, пока та становилась могущественной державой. А в иных семьях и истинно-благородная фамилия не прикроет всей грязи и подлости, пусть род насчитывает поколения поколений, теряясь где-то в других мирах, откуда благородные господа бежали в поисках лучшей доли (скорее, подальше от грозных палачей, будучи неугодными властям).
Счастливые и довольные люди за творцами в новые миры, как правило, не уходят.
Прикинув возможные последствия, я понадеялся, что Алив появится в ближайшее время, чтобы дать четкие указания и пояснить происходящее вокруг. Особенно меня волновал вопрос: «Почему именно я?». Неужели у могущественной Пресветлой матери, у которой по ее же словам должников было больше, чем жителей в целой системе миров, не нашлось кого-то более подходящего? Кого-нибудь с развитым магическим даром, имеющего опыт в работе с тканью времени. И главное — не связанного жизнью и судьбой с этим миром.